Маг 10

Войдя в довольно большой тамбур вместе со мной, милиционер вспомнил еще про одну свою обязанность:

— Должен осмотреть тебя.

— Осматривайте, — ответил я, достал лечебные камни и паспорт из кармана и замер, держа их в руке.

Постовой поставил мешок на пол и довольно небрежно обстучал мои карманы и вокруг пояса, после чего я снял пиджак и повернулся вокруг себя. После этого я показал ему обложку паспорта и обычные обработанные камни, не вызвав никакого интереса к ним. А вот на паспорт милиционер посмотрел внимательно, распознав сразу, что еще не видел обложки такого цвета никогда раньше.

— Иностранный документ? — спросил он.

— Нет, наш советский, — коротко ответил я и спрятал все добро снова в карман пиджака, — Специальная серия.

— Проходите, — милиционер приоткрыл дверь и пропустил меня, сам держась сзади вплотную.

Его можно понять, он как бы конвоирует непонятного товарища и ждет отмашки от дежурного, как с ним поступить.

А пока четкого приказа нет — держит меня под прицелом, даже кобуру расстегнул одним ловким движением пальца.

Показывает, что готов к любым моим действиям и не остановится перед применением оружия на территории спецобъекта.

Дежурный, немолодой грузин в сером костюме, нашелся справа от входа, со своим широким столом перекрывая частично проход к лестнице. Перед ним лежит раскрытый журнал учета посетителей, еще несколько разных пакетом и других бумаг и смотрит он на нас не очень дружелюбно.

Понятно, что всех обычных посетителей горкома партии, директоров предприятий, городских чиновников и прочих посетителей, которые тут часто бывают — он знает в лицо.

А вот посторонних граждан, которые своими жалобами и предложениями отвлекают партийные органы от неусыпного контроля и направляющей роли, явно не жалует. И желает спровадить меня куда подальше.

— Что у тебя, Осипов? — так же недовольно спрашивает он, рассматривая меня.

— Вот, прибыл гражданин, говорит про секретное дело к товарищу первому секретарю.

— Секретное дело, да еще к товарищу первому секретарю горкома? Хм… Документы проверил? Что за дело?

— Нет, товарищ Джабраилов, документ есть, однако, гражданин ссылается опять же на секретность, — пожал плечами постовой.

Да, правильно ведет себя милиционер, товарищем меня не называет, пока мой статус не прояснили вышестоящие товарищи. Гражданин может оказаться и своим товарищем, и чужим врагом, нужно понимать такой ответственный момент для простого постового. Его дело доставить и присмотреть, решать же со мной — это уже точно ни к нему.

— Что у вас, гражданин? — теперь обращаются уже ко мне.

Явно сообразил дежурный товарищ Джабраилов, что мое место в советской системе координат не определено достоверно, поэтому обращение «гражданин» четко выделено голосом и произношением. Это уже больше плохо, чем хорошо, ведь все вокруг друг другу товарищи. А граждане теперь в камере чалятся и на жизнь другим гражданам жалуются.