Хозяйка колодца

22
18
20
22
24
26
28
30

– Он мне разрешил. Он сказал, что тебе там скучно и страшно. Тебе страшно, хозяйка?

– Мне страшно! Мне очень страшно! Малуша, позови кого-нибудь, только не из дома, а из деревни! Расскажи, что я тут, в колодце!

– Не могу, – в голосе Малуши теперь слышались слезы. – Они смотрят за мной, эти супостаты, люди барина. Ходят всюду, мне велено только разговаривать.

Только разговаривать… Здесь, под землей, слышать знакомый голос – это уже счастье.

– Поговори со мной, Малуша! Спой мне колыбельную…

Колыбельные у Малуши разные, но самая любимая про маленькую рыбку, которая хочет на небо. Это про нее – Наталью. Это она маленькая рыбка, которая хочет на небо. Хоть куда-нибудь, только бы подальше от колодца…

Колыбельная утянула ее в сон, зыбкий, как озеро в ветреный день, и такой же холодный. Во сне она была серебряной рыбкой, смелой и беззаботной…

Сон схлынул, оставляя после себя холод и озерную воду. Вода доходила до лодыжек и неуклонно прибывала…

Теперь с миром Наталью связывал лишь голос Малуши, теперь только ее колыбельная позволяла ей на какое-то время забыть про страх и холод, дарила сны, в которых она была счастлива, в которых она была с Андреем.

Андрей вернется и спасет ее. Он не малоумная Малуша, ему нельзя запретить выходить из поместья. Он сильный и смелый, он обещал отдать за нее жизнь…

Рыбка приплыла из ее сна, маленькая, юркая, нырнула под ладонь, царапнула кожу острым плавником. Эта рыбка была почти такой же, как та, с медальона. Только она была живой. Наверное, заплыла по трубе из озера. Или примерещилась… Наталья совсем потерялась в этом застывшем подземном мире, явь от грез отличала с трудом. Раньше ее мучили голод и холод, но теперь голод прошел, а с холодом она почти свыклась. Разглядывала в сумраке свои загрубевшие, покрывшиеся цыпками руки, и думала, что совсем скоро они превратятся в рыбьи плавники, острые и колючие. И когда-нибудь она утащит своего мучителя на дно, проткнет плавником его тощее горло…

Он пришел к ней только однажды. Наталья уже не разделяла, где явь, а где забытье. Сил не было даже на то, чтобы ответить Малуше, когда та спрашивала, жива ли она еще. Может, жива, а может, умерла и попала в ад. Ее ад – это холод и вода, а не огонь. Каждому свое…

– Ты меня слышишь? – Сиплый голос выдернул ее из забытья, заставил пошевелиться. Рыбка, притаившаяся в складках платья, беспокойно забила хвостом. Рыбка тоже ненавидела этот голос. – Я знаю, ты еще жива. Ты не можешь умереть, пока он не придет! Он придет, любовь моя! Уже скоро. Он придет, чтобы убить тебя. Ты думаешь – это муки? Нет, самое страшное еще впереди. Разочароваться в любимом человеке – что может быть страшнее! Да, любовь моя?

Она не ответила, у нее не было ни сил, ни голоса. Рыбка металась по дну колодца маленькой серебряной молнией. Только у нее одной были силы…

Ее сон был сладок, несмотря на холод. Ей снился Андрей, во сне она слышала его голос.

– …Вы по-прежнему настаиваете, чтобы это сделал я? – Здесь, в каменном мешке, ее слух обострился.

– Ну, любезный Андрей Дмитриевич, мы ведь с вами уже все обсудили! – Граф говорил тихо, но Наталья слышала каждое сказанное им слово.

Сон переставал быть сном, прорастал в явь. Наталья попыталась закричать, но вечность, проведенная в колодце, лишила ее голоса. Слабый хрип слился с журчанием воды. Рыбка сочувственно ткнулась ей в ладонь.

– Вы обещали, что сделаете это. Согласитесь, цена велика. Никогда раньше я не был так щедр.

– Только и всего? Я должен привести механизм в движение, и все закончится?