– Конечно. Давай снова встретимся в подвале выставки. Скорее всего, посетителей не будет.
– Договорились.
Бабушка Аманэ не стала брать с меня плату, и я направился прямиком к лестнице в подвал. Мей уже была внизу. Она стояла у черного гроба у дальней стены, прямо возле куклы, так похожей на нее.
Одета она была по-спартански: джинсы в обтяжку и простая футболка. Причем футболка светлая, в тон платью куклы в гробу…
– Привет, – махнул рукой я. Потом подошел и задал вопрос, который меня уже долгое время занимал, но я не мог найти ответа. Собственно, он сам собой у меня вырвался. – Слушая, эта кукла… – я указал на куклу в гробу. – Ее ведь делали с тебя, да? Когда мы тут впервые встретились, ты сказала… что это только половина тебя? Но что это значит?
– Может быть, даже меньше половины, – отозвалась Мей. Ну да – она и тогда примерно так же сказала.
«Но она – только половина меня. Может быть, даже меньше».
– Она… – взгляд Мей скользнул по гробу. – Эта девочка – ребенок, который был у моей матери тринадцать лет назад.
– У Кирики-сан? Так она, значит, твоя младшая сестра?
Но Мей же говорила, что у нее нет сестер?
– Эта девочка была у нее тринадцать лет назад, но умерла, даже не родившись. Ей даже имя не успели придумать.
– Э…
«У тебя… есть старшая сестра или, может, младшая?»
Когда я задал этот вопрос, Мей лишь молча покачала головой. Если бы я сейчас спросил, почему, думаю, Мей ответила бы: «Потому что ты задал вопрос в настоящем времени».
– Да, делалась эта кукла с меня, но думала Кирика при этом о своем ребенке, которого она не смогла родить. Вот почему я только половина ее. Или даже меньше.
«Понимаешь, я одна из ее кукол».
Я вспомнил, как Мей описывала свои отношения с Кирикой-сан. Она говорила…
«Я живая, но ненастоящая».
Я совершенно ничего не понимал и не мог придумать, что сказать. Мей спокойно отошла от гроба и поинтересовалась:
– Кстати, что случилось? – она легко сменила тему. – Ты вдруг ни с того ни с сего позвонил. Что-то серьезное произошло?