Едва я обогнул гроб, у меня вырвалось «ай!». До этого момента я не замечал, что тут кое-что изменилось.
Раньше темно-красная портьера висела прямо за гробом, но теперь гроб был выдвинут вперед. А в пространстве между ним и портьерой –
Стоял второй гроб.
Такой же формы, такого же размера… Отличался только цвет: этот гроб был красным. Стоял он «спина к спине» с черным.
Я услышал голос Мей:
– Она работает наверху над новой куклой. Думаю, она собирается поместить ее в этот.
Голос, похоже, доносился из «этого», как выразилась Мей.
Между красным гробом и колышущейся из-за кондиционера портьерой оставалось немного места. Я медленно двинулся вперед. Отодвинув правым плечом портьеру, я заглянул в новый гроб.
Мей была там.
В такой же позе, как кукла в черном гробу. Ей было тесновато, но она чуть подогнула колени и съежила плечи.
– …Ты не «мертвый».
Когда я заглянул в гроб, ее лицо оказалось в считанных сантиметрах от моего. Она сняла повязку с левого глаза – непонятно, когда успела. «Глаз куклы», пустой и синий, смотрел прямо на меня.
– Расслабься.
Она говорила шепотом, но при этом с неким напором. Не очень в своем стиле.
– Это не ты, Сакакибара-кун.
– Т-ты… ээ…
Она была чересчур близко. Я попытался отодвинуться, слишком резко отшатнулся и потерял равновесие. Моя спина тут же стукнулась обо что-то твердое – о дверь лифта, спрятанную за портьерой.
– А что с фотографией твоей мамы? – спросила Мей, по-прежнему оставаясь в гробу. – С той групповой фотографией в день выпуска? Ты говорил, что она может быть в доме твоих бабушки и дедушки. Ты ее нашел?
– Нет, пока нет…
Я уже спросил бабушку, и она сказала, что поищет.