– Бррр.
– И что теперь?
– Так она играть не будет.
– Ты серьезно?
– Почему вообще этот хрен не убрал кассету в коробку, прежде чем замотать лентой? Загадка.
Тэсигавара скорчил сердитую гримасу и снова вцепился руками в волосы. Пение цикад в школьном дворе за окном, все это время звучавшее фоном, вдруг показалось каким-то угрожающе громким.
– Что же делать? – нетерпеливо спросил Тэсигавара, однако ответ Мотидзуки прозвучал спокойно:
– Думаю, мы сможем послушать, если склеим пленку.
– Э? А ты сможешь?
– Это должно быть не очень трудно.
– О. Круто, ну тогда оставляем пленку на тебя.
– Тебя это не сильно напряжет? – спросил я, чтобы дать Мотидзуки шанс отказаться.
Он торжественно кивнул:
– В любом случае я попытаюсь. Ну, правда, это может занять какое-то время.
Мы покинули кружок живописи и вместе вышли за ворота школы.
Быстро вечерело, небо на западе начало приобретать багровый оттенок. Оно было потрясающе ярким, и, казалось, ничего прекраснее на целом свете нет и быть не может. Меня охватила легкая грусть, на глазах чуть не проступили слезы. В прошлом году во время летних каникул я и подумать не мог, что годом позже буду участвовать в таком «приключении».
Потом мои мысли оказались прерваны…
Дойдя до автобусной остановки, мы вдруг услышали вдалеке пронзительный вой. Это перекрикивались сирены «скорой» и полиции.
– Похоже, там какая-то авария.
– …Наверно.