Молодой немедленно поворачивается в сторону, где заканчиваются перила и я понимаю, что буду сейчас обнаружен.
Поэтому поворачиваюсь лицом к лестнице, а когда тот, мягко ступая ногами в каких-то чунях, начинает спускаться, одним шагом к нему навстречу оказываюсь на расстоянии вытянутой руки.
— Черт, — шепчу я, когда моя рука внезапно промахивается мимо его горла и цепляет парня за плечо.
У парня от ужаса кривится лицо, когда откуда-то из пространства его крепко хватает кто-то невидимый глазом, но, короткий шлепок по лбу вырубает его из чувств. Кричать он все же боится, на дело сюда пришел и внимания привлекать не должен в любом случае. Я перехватываю его за шею второй рукой и поднимаю неподвижное тело на вытянутых руках. От такого двойного веса ступени под моими ступнями скрипят, как не в себе, поэтому я слышу тихую ругань со стороны напарника.
— Ты чего там, Белка, сдурел, что ли?
Да, на бельчонка тот и правда похож здорово.
Пара шагов наверх и моя фигура с телом дружка вдруг предстает перед лицом здорового жлоба в поддевке и с фомкой в руках. Лицо у него перекашивается, но, сдаваться мордоворот не собирается, делает шаг вперед и пытается размахнуться фомкой. В узком коридорчике перед дверью комнаты он цепляет стены, поэтому я не жду, а без усилия бросаю на него тело сообщника и сбиваю мордоворота с ног.
Потом пара быстрых шагов, моя нога стоит на руке с крепко зажатой по-прежнему в ладони фомкой, шлепок по лбу и мужик затихает. Зато, от двойного удара, о тело подельника, и потом о дощатый пол очухивается конопатый и, хлопая ресницами, пытается понять, что случилось.
Ну, он-то мне и нужен, явно быстрее заговорит.
Я придерживаю его одной рукой на грязном полу, второй подхватываю железяку и плотно прижимаю к горлу паренька.
— Кто такие? Кто навел?
Вижу, что он собирается отмалчиваться, дожидаясь пробуждения сообщника и помощи от него.
— Говори, а то горло пробью и душа из тебе вон, — шепчу я ему, слыша, что кто-то внизу хлопнул дверью подъезда.
Прижимаю с серьезным усилием острие куда-то к позвоночнику и даю полминуты помучиться бедолаге от боли и удушья.
— Щас горло сломаю и кирдык тебе, птенчик! Бельчонок! — еще шепчу зловеще, делая страшное лицо матерого убийцы.
Конопатый пытается дотянуться куда-то под блузу, но, я легко перехватываю его руку и сжимаю ее так, что он только жалобно стонет от нестерпимой боли.
После этого начинает мелко трясти головой, сообщая, что готов говорить. Я убираю фомку от горла и слушаю сбивчивый шепот:
— Сами мы по себе гуляем, никто не наводил.
Врет, как сивый мерин молокосос — я чувствую это хорошо и поэтому говорю:
— Надоел ты мне. Прощайся с глазом, а потом с жизнью, — так равнодушно говорю и отвожу для удара фомку повыше.
ebooksa