Знакомый звук разнесся по дому, и дети по очереди спустились в кухню. Старший шел первым. Четырнадцатилетний Пол был безупречно одет и причесан, как и полагалось школьному новичку. Остальные дети, много младше Пола, были одеты в стандартную униформу бесплатной техасской государственной средней школы: Рут и Мэри — в синие джемпера и белые оксфордские туфли, Марк — в хаки; его пилотка со значком младшего курсанта армии Креста была тщательно сложена и заткнута за ремень.
У Хэла были причины гордиться своей семьей. Его дети хотели быть именно теми, кем были. Они не были похожи на детей либералов и еретиков, которые надевали форму только для того, чтобы выманить деньги на государственное обучение, а потом шли домой и слушали глупую ложь об эволюции по Дарвину от родителей, ненавидящих Христа.
По всем этим еретикам плакал Отдел Рассела. По всем.
Он занял свое место во главе стола. Дети остановились за стульями. Хэл произнес молитву и сел. Мальчики тоже сели, а девочки начали помогать матери подавать на стол.
Когда все тарелки были наполнены, они тоже смогли занять свои места. Бекон с яичницей, штрудель с клубникой. Кофе для него и для Мэдди, молоко для детей.
— Мэдди, — сказал он, — девочки, благодарю за завтрак и усердие, восславим Господа!
— Слава Ему, отец! — ответила Рут.
— Спасибо, — пробормотали Пол и Марк. — Славься, Господь!
После завтрака Хэл спросил:
— Никто не хочет о чем–нибудь поинтересоваться или что–нибудь сказать?
Дети сидели тихо, опустив головы. Мэри захихикала. Мэдди покачала головой, кратко и резко.
— Нет, я же знаю, о чем вы все хотите у меня спросить. Давай, милая, — сказал он Мэри. — Я разрешаю.
— Папа, ты сегодня правда будешь говорить с вице–президентом Дюком?
— Да, Мэри, у нас назначен телефонный разговор в двадцать минут одиннадцатого.
Вся семья не сводила с него глаз. Широко распахнутых, ждущих. И он не смог скрыть удовольствия. Какая христианская преданность отцу!
— А что ты скажешь? — спросил Марк.
— Мы не допрашиваем нашего отца, — предупредила Мэдди.
— Нет, милая, конечно нет. Ваша мать совершенно права. И я не могу сказать вам, о чем пойдет разговор, поскольку я буду отвечать на его вопросы. И если он, милостью Божьей, сочтет нужным подбодрить меня, я поблагодарю его за это.
— Дэвид Кинг говорит, что ты в опасности.
Слово повисло в воздухе. Пусть это и правда, но странно было сознавать, что в такой прекрасный день ему может грозить опасность.
ebooksa