— Эрик, дорогой! — окликнула его Мэгги. — А где же Альма?
— Осталась сегодня дома, и я решил прийти один.
Он подтянул к себе стул и бросил на спинку длинное черное кашемировое пальто, подарок Альмы на… какое–то там Рождество. И склонился вперед, опираясь на стойку руками.
— Все в порядке? — спросила Мэгги, приближаясь к нему, чтобы не перекрикивать шум.
Эрик снова глубоко вздохнул, пожал плечами и выдохнул.
— Как обычно. Ну, ты знаешь. Ничего не меняется.
Мэгги было уже за шестьдесят. У нее были короткие кудрявые огненные волосы. Косметикой она не пользовалась. Ее бледное лицо с коричневыми мешками под глазами, словно сделанное из теста, казалось, съехало куда–то вниз. Они с Денни были запойными пьяницами, что не добавляло красоты.
— Я все еще думаю, что дело в общении, — сказала Мэгги, накрывая ладонью его руку. Изо рта у нее пахло вином. Денни предпочитал более крепкие напитки, Мэгги же признавала только вино и заявляла, что это особенность ее родины — долины Напа. — Вам двоим нужно поговорить. Вот и все.
Эрик медленно покачал головой.
— Мы много раз обсуждали это, рассматривали со всех точек зрения, но факт остается фактом. Альма больше не любит меня. Но не хочет этого признавать, вот в чем беда.
— А как насчет тебя? — спросила Мэгги. — Ты ее любишь?
Несколько долгих секунд Эрик молчал, избегая ее взгляда.
Потом пожал плечами.
— Как обычно, пожалуйста.
Она отошла и вскоре вернулась с пинтой «Гиннесса». Кружка звякнула о стойку.
— Я хочу, чтобы вы оба пришли сюда на рождественскую вечеринку, хорошо? — сказала Мэгги. — Ну пожалуйста. Придете?
Эрик выудил несколько купюр из правого кармана, взял пятерку и положил рядом с кружкой — за пиво. Остальное сунул обратно в карман, позвякивая мелочью.
— Когда состоится вечеринка?
— Как обычно, Эрик. В сочельник.
Он нахмурился и сделал еще несколько глотков. А затем грохнул кружкой о стойку и вытер салфеткой пену со рта.