— Да, солнышко?
— Это был не н–настоящий Санта Клаус.
— Наверное, он меня обманул, Джен.
Грег взял мокрые полотенца у Лестера и начал вытирать дочери ладони, предплечья, испачканное лицо. За двадцать пять лет он успел привыкнуть к подобным процедурам.
— Я принес тебе сменную одежду. Ты переоденешься, а потом можно будет выпить шоколадный шейк и что–нибудь съесть в «Бургер кинге». Как тебе такая идея?
— Да! — Дженнифер тут же улыбнулась. И вздрогнула, когда розовые клыки царапнули нижнюю губу. Она неуверенно посмотрела на отца. — А потом мне придется вернуться в То Место, да?
— Но тебе же там нравится, Джен. В Том Месте ты чувствуешь себя в безопасности.
Она пожала плечами.
— Да, наверное. Но…
— Что, милая?
— Автомат с пинболом сломался, и никто не пришел его починить.
— Знаешь, что я сделаю? Прямо утром, как только проснусь?
— Ч–что?
— Я пришлю тебе туда шесть автоматов, и ты сможешь играть так долго и так часто, как сама того пожелаешь.
Он стер брызги крови Шаламаназара с ее лба. Линия волос уже поднималась, открывая все больше чистой розовой кожи. Еще минут двадцать, и Дженнифер снова станет собой. Молодой и чертовски привлекательной.
Лестер неторопливо притворил дверь в подвал и прижался к ней спиной, скрестив руки на груди. Дом продолжал дрожать, как при землетрясении. Дженнифер не смотрела ни на Лестера, ни на дверь. Скорее всего, у нее, как обычно, не останется никаких воспоминаний о сегодняшней ночи, разве что головная боль и сломанные ногти напомнят о случившемся. Да и то без подробностей.
Это было благословением, сопровождавшим ее проклятие.
Шерсть уже исчезла, и Джен обняла Грега за шею, чтобы игриво поцеловать его в щеку.
— Ты самый лучший на свете папа!
— У меня бывают моменты просветления, — сказал Грег. — А теперь переоденься и почисть зубы, чтобы изо рта исчез этот противный привкус.