— Анна, как ты могла так поступить? Что ты себе напозволяла?! Объясни, пожалуйста, почему мой шифоньер не в институтском флигеле?!
— Маменька, простите, я не думала, что всё так обернётся!..
— Прими эликсир и живо ко мне!
Фея-ангел побледнела ещё больше:
— Его нынче нет при мне… Моё платье… Оно осталось в столице, там, где мы ночевали… А пузырёк был привязан к поясу…
Дама нахмурилась.
— Я велела тебе ни на миг не расставаться с эликсиром! У сердца надо было его носить!.. У сердца!..
— Но я была так измотана, так устала, потому и заснула, потому и не заметила, как платье унесли в стирку…
— Ты глупа-а-а… — молвила маменька. — Ох, как глупа-а-а… Что ж, оставайся там, где пребываешь, навеки оставайся… Меня ты больше не увидишь! Не смей ко мне приближаться, не смей! Ты мне больше не дочь!..
Видение исчезло, шкаф сделался обычным. Граф хотел было обнять сиротку, пару секунд назад лишившуюся мамы, но та дёрнулась от него словно чёрт от ладана, зарыдала и бросилась к выходу. Говоря проще, дала стрекача. Пётр Сергеевич начал беседовать сам с собою.
— Хм! И правда глупа! Дура редкая! Придумала бы что-нибудь приличное, из уважения к родительнице, а то: «Его нынче нет при мне!» Была бы похитрее, так и не разгневала бы старую дворцовую крысятину, а там, глядишь, и бутылочка нашлась бы…
Он достал из тайника в камзоле зелёный пузырёк, полюбовался им, спрятал обратно и продолжил словесные упражнения.
— Хм! Распустила сопли! Я тёщи, может быть, лишился, и то ничего, жив-здоров, не рыдаю… Хотя… Почему «лишился»? В скором времени возьмусь уладить этот инцидент…
Вернувшиеся грузчики решили, что господин, поссорившись с сестрой, немного помешался. Они несколько минут стояли молча, им было интересно. Под влиянием этого молчаливого сочувствия Пётр Сергеевич вдруг ощутил, что в голове его рождается новая идея. На всякий случай послав зеркалу прощальный поцелуй, он кивнул тяжелоатлетам в робах. Те продолжили свой путь, уже с поклажей, по направлению к чулану, то бишь в подвал. Правда, для этого пришлось им снова заплатить, так как сентиментальный простой в их планах не значился.
Граф проводил грузчиков до самих дверей чулана, дабы убедиться, что таковой существует, и что замок на двери обычный, пустяшный, почти такой же, как был в его номере. Несостоявшийся «зятёк» не терял надежды пообщаться с «тёщей» с помощью бутылочки. Но знал он также, что в щекотливых предприятиях спешка неуместна. Сначала надо было хорошенько изучить близлежащую местность, на момент её просматриваемости, прежде чем пить из зелёненького пузырька и лезть к тёщеньке сквозь зеркало.
Пётр Сергеевич вышел на ночную улицу, огляделся по сторонам и лишь после этого направился в обход здания гостиницы. Заглядывая в тёмные окна и оконца, выяснил, что до следующего утра проникнуть в чулан не сможет. А посему решил двинуться, исключительно пешим порядком, в сторону обычных человеческих жилищ. Где и обрёл ночной покой за незначительную мзду.
Глава 41 Утренние разочарования
Наутро граф снова ходил кругами вокруг здания, принадлежавшего бывшему крепостному, а ныне архиважному и сильно задравшему нос обладателю двух постоялых дворов и одной тухлой гостиницы, господину Барскому.
Свирид Прокофьевич, в то же самое время, стоял на крыльце, вглядываясь в несколько размытый туманом горизонт. Вскоре в той молочной дымке нарисовалась лошадная подвода. Именно подвода, а никакая не карета и не бричка. Директор был уверен, что холопский транспорт проедет мимо, но такового не произошло.
— Вы и есть Свирид Прокофьевич Барский? — спросил извозчик, резво соскочив с облучка.
ebooksa