— Такое весьма возможно-с, почему бы и нет…
— Так вот-с! — Кузьма Иванович повёл мохнатой бровью. — Немецкий дипломат не имел ни малейшего резона убивать мадам, ибо женским полом не интересуется! Мало того: он сам был ограблен и, как я вижу, именно на сумму, которую вы только что изволили в руках держать!
Позвенев связкой ключей, тоже лично поднятых с пола, пристав зашёлся хохотом триумфатора:
— Ты глянь, удача-то какая! Шёл просто посоветоваться, предупредить о возможных нападениях, а тут… Сказывают, на ключах квартиры, где был найден труп мадам, точнёхонько такие вензеля — в форме буквы «F»! Недаром мне сегодня черви снились! Только лишь начал обход постоялых дворов, хотел допросить хозяев, не видели ли преступника, а тут такая испанская коррида — преступник сам на меня вышел, аки бык на тореадора!
— Так уж и преступник… — смахнул нежданную слезу Свирид Прокофьевич.
Участкового ничуть не тронул вид поникшей жертвы.
— Вы, конечно же, не знакомы с процедурой следствия, господин Барский, иначе поостереглись бы. Преступление на Малой Морской — событие международного характера, в таких случаях перво-наперво исследуются постоялые дворы. Я начал с вас — и мигом орден заслужил! А может быть, и премию, как знать. Пройдёмте-с!
Свирид Прокофьевич сел на пол.
— Никуда я не пойду-с!
Он рухнул на пол не из опасений за свою свободу, а по иному поводу. Страх быть отведенным в участок, конечно же, присутствовал, но в ту минуту директор более всего заботился о зелёненькой бутылочке, чтобы пристав её не заметил. Пузырёк, упав, не разбился, а удачненько закатился в пространство между правым башмаком хозяина гостиницы и левым. Присевши либо прилегши, можно было незаметно подгрести флакончик под себя, а затем, одним ловким движением, переместить в карман. Если в бутылочке быстродействующий яд, то она могла впоследствии весьма полезной оказаться. Всяко лучше, чем пожизненная каторга!
Свирид Прокофьевич дождался момента, когда пристав ушел за подмогой, и перепрятал пузырёк понадёжнее. В том, что более обыскивать его не будут, он почему-то не сомневался: слишком уж обрадовался участковый пристав найденным ключам и ассигнациям! Сия возвышенная радость не должна была позволить начальнику всех околоточных опуститься до ощупывания тела подозреваемого. По крайней мере, в ближайшие часы.
За время сидения на полу господин Барский перебрал в мозгу массу разных воспоминаний. Неожиданно всплыл образ графини Скобелевой. Как она там, горемычная? Её названный брат упокоился в шкафу, а её тело, должно быть, в каком-нибудь пруду агонизирует, водоёмов-то вокруг предостаточно.
Свирид Прокофьевич был не так уж и далёк от истины: утопилась бы графиня. Да не дали ей этого сделать! Когда она, отвергнутая маменькой, бросилась во дворец, на поиски князя Люлина, «династического родственника семьи Романовых», её остановили сыщики в штатском и отвели куда следует. Допрос продолжался недолго.
— Вы утверждаете, что князь Юрий Петрович Люлин был официально приглашён на панихиду?
— Утверждаю.
— Кто сообщил вам об этом?
— Брат мой, Скобелев Пётр Сергеевич.
— Где он сейчас?
— Не знаю…
— Кто доставил вас в Петергоф?
ebooksa