Монахиня Адель из Ада

22
18
20
22
24
26
28
30

— Тебя не волнует, что он стал наркоманом?!

— Сначала докажи…

— Это доказательство у него на роже! А что плетёт… То он Петя, то Валера…

Ляля мало спорила. В основном молчала. Изредка кивала, морщила нос. Оставался крайний вариант: взять измором.

— Давай сходим куда-нибудь, а?

— Зачем?..

— Как это зачем?! Ты же никуда не ходишь, как монашка!..

Мероприятие несколько подняло Лялино настроение. Выйдя на Невский, они немного прошлись пешком. На пионерском расстоянии. Юра нёс тяжёлую Лялину сумку. Это ж надо, в театр — и с таким мешком!..

То кафе он выбрал сам. На свою голову! В забегаловке тусовалась уйма народу. Кстати, народ позволял себе многое. Юра подвёл Лялю к свободному столику, усадил, а сам пошёл к стойке, где бармен вытирал бокалы. Вернувшись с двумя коктейлями, он заметил в Ляле большие перемены. Подруга восторженно глядела куда-то в угол и энергично хлопала ресницами! Юра быстренько глянул туда же. В углу веселились четверо парней лет по двадцать. Один из них был копия Мичурин, пугающе похож!

Надпив коктейль, Ляля поставила его, вскочила и, как сумасшедшая, помчалась к белобрысому подонку. Юра бросился за ней, но было поздно.

— Ха! Ну и встреча! Я как раз такую хотел!

Белобрысый плебей был сильно пьян или недостаточно наколот. Его дружки тоже стали в стойку.

— Вернись на место… — выдавил Юра без всякой надежды.

Ляля издевательски молчала, а квази-Мичурин издевался вслух:

— Э-э-э, нет! Сначала потанцуем… Всего один танец! Медленный, близко-близко… Правда, киска?

— А в морду? — не унимался Юра.

От барной стойки отделился вышибала и пошёл на них. Заметив его, Ляля взмолилась:

— Юра, я немного потанцую, ладно? Танец закончится, и я сразу приду, хорошо?

Но назад никто не пришёл. Юра весь вечер просидел один, как никому не нужная старая дева. Ляля, меж тем, вела себя неприлично. Она всем телом прижималась к молокососу, виляла задом, кусала за ухо. Потом ширинку этому дебилу начала расстёгивать. Белобрысый такого нахрапа явно не ожидал.

Настал момент, когда Юра, наконец, не вытерпел и снова помчался к Ляле. Грубо, почти спортивными приёмами, водворил её на место. Разве что только под дых не давал! Белобрысый в ту минуту уже не был расположен к пререканиям, Ляля таки вымотала его. Буркнул: