Вдохновлённые такими проповедями, «отщепенцы» бросались выполнять невыполнимое, изобретали такое… Особенно старались дауны. Даун только с виду придурок — мычит, будто и впрямь говорить не может, пускает слюни. А мысль-то — чёткая-чёткая! Есть мнение, что многие дауны только с виду дауны, среди них много скрытых гениев, больше, чем среди так называемых нормальных.
— Кстати, новый официальный Правитель — даун! — с ехидцей объявила, уже в стельку пьяная, бывшая привратница, в прошлом хранительница адского портала, а ныне — тайный консультант верхнего мира. — Так им и надо! Козззлам!!!
Все притихли, понимая, что старуха бесится не напрасно. Её в своё время тоже пометили фигой, потому и заставляли ходить в убогом одеянии и круглосуточно пахать ради какой-то непонятной идеи.
Отделаться от стяжателя Фиги всегда было самой заветной мечтой Главного. Потому и взял на вооружение изобретение мадам привратницы. А чтобы та не очень громко возмущалась, решил выдать ей единоразовую премию — за супер-шмупер-ноу-хау. Под давлением Силантия, вестимо.
— Не пойму я, не пойму, не пойму… — бурчала мадам, удивлённая и где-то даже растроганная щедростью лжеца и отца лжи, отъявленного сквалыги и извечного передёргивателя фактов. — Мог бы и сэкономить на отщепенке, на изгнаннице… Он что — так боится меня?!
— Не вас, а меня! — елейно прошептал Силантий. — Мы же с вами эту тему обговаривали…
— Ах, да, чёртова память, — пьяно выдохнула старуха, положив голову на стол. Уснула. Остальная часть истории была досказана Силантием под храп.
В том повествовании всё сводилось к очевидному: сатана мечтал покинуть преисподнюю, тайно бежать, ещё до Страшного Суда. Куда? Всё зависело от находчивости и смекалки подземных проектантов.
— Чей проект окажется наиболее удачным — тот и будет пущен в дело, буквально в ближайшие годы, — пафосно произнёс Силантий. Он-то был трезв, как никто на свете.
Глава 4. Секретная дверь со спецзнаком
Почему Главный так цеплялся за бабкин проект? Не хотел преисподнюю в богадельню превращать. А зря! В богадельнях-то как раз ситуация налаживалась, равно как и в других, некогда обнищалых заведениях.
Если в курируемых Гришей больницах раньше нужно было из дому всё тащить, включая и подушки с одеялами, не говоря уже о ложках, вилках, тарелках, сахаре и сливочном масле, то теперь там, благодаря усилиям юродивого, постепенно стали появляться не только казённые одеяла, «исчезнувшие в эпоху посткоммунистического ельцинизма», но и остальная вышеперечисленная дребедень.
А в адских кулуарах, между тем, протекала новая, более дешёвая, суперпродуктивная акция: новобранцы проходили тест на истинную вшивость с помощью «комнаты испуга». Отринутые комнатой, то бишь отбракованные личности, награждались золотым кулоном с бриллиантовой присыпкой, который обязались носить не снимая, даже во сне, чтобы не быть перепутанными с другими, менее порядочными особями.
Для помеченных Фигой, то бишь для «избранных», выпекали специальный хлеб: приятную на вкус плюшку в виде фиги. Побрызганную специальным зомбирующим средством, дабы избранные больше ни на что не отвлекались, а полностью отдались труду на благо процветания… Чего? Эти сведения были не для всех.
Максимку зачаровал рассказ Силантия, усыпанный смешными фенечками, как кулончик-фига бриллиантиками. Малец так заслушался, что не заметил, как в окно полезли сумерки.
Экс-привратница удалилась в свою комнату пораньше, так что слушателей у Силантия теперь было двое: Максимка и его набожная несколькоюродная бабушка, тёть-Марина.
Хозяйка кухни, баба Маша, уже минут двадцать как громыхала тарелками и судками — готовила оставшихся гостей «хотя бы к ужину», из-за увлекательной беседы забыв об обеде.
— Остались самые стойкие! — зычно провозгласила она, ставя на бирюзово-сиреневые клеточки четыре тарелки с рыбным жарким.
— Ой! — воскликнула Маринка. — У меня же электричка через час! Да и объедаться мне сегодня не положено, пост Рожденственский ещё не кончился!
Умчалась. На её место вышла заспанная мадам.