Монахиня Адель из Ада

22
18
20
22
24
26
28
30

— Садись хоть ты, Аделаидушка, вместо Маруси, поешь, пока не совсем ещё остыло…

Баба Маша была рада, что на четвёртую порцию, всё же, нашёлся кандидат. А Максимка был рад тому, что свидетелей беседы о подземелье становилось всё меньше. У него назрел к мадам вполне конкретный вопрос, насчёт одной особы, о которой лучше всего было спрашивать тет-а-тет. После отбытия Силантия восвояси, он придвинул табурет поближе к кухонному диванчику, на котором, чуть привалясь на подлокотник, восседала его закадычная подруга. Она как раз «вылизывала» хлебушком тарелку.

— Мадам, у меня к вам конфиденциальный разговор, — начал Максимка.

— Да ну?! Валяй, коли не шутишь… Только вот налью себе чуток!

Она обвела взглядом кухню.

— Мария, где у тебя рюмки?

Ответа не последовало. Баба Маша уже успела удалиться, предварительно перемыв всю посуду.

— Не кричите, может быть, она спит, пейте из горлышка, как обычно! — не преминул сострить Максим.

Старуха не обиделась, послушалась.

— Ну, выкладывай, что хотел спросить, — сказала она, приняв вальяжную позу, в этот раз опершись уже не на подлокотник, а на спинку диванчика.

— Помните ту девушку, которая ко мне на кровать садилась, перед самой моей помолвкой? — начал Максимка шёпотом, опасаясь, что баба Маша вернётся.

— А-а-а! Шуроня! Как же, как же, помню, мне ли не помнить своих агентесс! Тебе она понравилась? Забыть не можешь?

Максимка вспыхнул.

— Вы меня не поняли, я не об этом, у меня Кристина есть…

— Тогда к чему этот вопрос?

— Я к тому веду, что она с виду, вроде, не пропащая, должна в меченых ходить, с кулоном и во всём холщёвеньком…

Мадам села совершенно прямо.

— Понимаю, тебя гложет любопытство по поводу её румяных щёк и шикарных нарядов…

— Именно!

— А ты не так прост, ты даже умнее, чем мне казалось в последние дни… Прогрессируешь, ядрёна вошь!