Индиго

Неужели я стал тяготеть к славе Чикотило (причём, что Чикотило такой известности не жаждал, не желал)? Нет, нет!!!!! На меня просто напало безумие, просто я не был готов к убийству через причинение мук. Так я больше не поступлю! Не могу так.

Мне осталось немного.

Ещё немного мести.

А потом… суп с котом и пироги с котятами. 

51

Кузьму выпустили из-под стражи накануне празднования дня рождения, эту часть сделки Иван Демьяныч выполнил без труда: шаг в получении доверия. Иначе как? Девица просто-напросто не станет выполнять обещанного, если не увидит увальня-кузнеца. Приставленный к Кузьме урядник следовал за ним в пяти-шести шагах, амуницию его составляли два пистолета, один из которых заткнут за пояс, другой кочует из руки в руку. Руки урядника, не привыкшие к пистолету, то и дело потели на такой жаре, и урядник утомился вытирать их насухо о рукава.

Валя ожидала любимого у озерца, вырытого несколько лет назад по прихоти Демьяна Евсеевича (в озере разводили осетров, которых самолично удил забавы ради сам глава семьи), в полукилометре от усадьбы. Место тихое, даже дикое: Демьян Евсеевич редко кому позволял заходить в свой любимый заповедный уголок. Озерцо сверкало в центре поляны, полной пестротой луговых цветов, окаймляясь двумя рядами искусственно высаженных ясеней. Пустоту барского заповедника заполняли облюбовавшие озерцо дикие утки и дрозды, терявшиеся в деревьях. Утки шумно поднялись в небо, кряканьем перекрыв дроздовую трель, когда Валя, завидев знакомую фигуру, крикнула:

— Кузьма! — и бросилась ему навстречу.

Влюблённые обнялись и долго не разнимали объятий, не молвя ни слова. Урядник деликатно прокряхтел в кулак, напоминая о своём присутствии. Кузьма недобро сверкнул на него глазами, мол, чем мы тебе, иуда, мешаем, что ты кряхтишь? Урядник стушевался.

— Мы посидим у воды. Вдвоём, — сказал ему Кузьма. — Побудь тут… пожалуйста! Я ведь не сбегу. Куда бежать?

— Не велено, — буркнул недовольный своим заданием урядник.

— Да будь же ты человеком! — в сердцах сказал Кузьма.

— Миленький, просим тебя! — подхватила слова друга Валя.

— Ладно, что уж там… — быстро сдался урядник. — Ступайте.

Влюблённые поблагодарили человека и сели у пологого берега озерца. После расспросов друг о друге и ложных (но таких необходимых сейчас) заверений, что с ними не всё так плохо, как ожидалось, Кузьма спросил:

— Как в деревне?

Валя рассказала без утайки. Кузьма спрятал лицо в своих огромных ладонях; он считал себя виноватым во всех несчастиях.

— Лучше б я его тогда убил!

— Родненький, он бы убил тебя быстрее, — заметила Валя и додумала про себя: «И занялся бы мною!»

— Я должен был попытаться, — не унимался Кузьма.