Монастырь дьявола

– Кто здесь курит?! (и, повысив голос, крикнул) Эй, вы! Кто здесь курит?! Разве вы не знаете, что здесь нельзя курить?!

И действительно: в воздухе вдруг отчетливо почувствовался горьковатый запах древесного дыма… Который ничуть не напоминал табак или запах обыкновенных сигарет…

С криком вскочила на ноги какая-то женщина, и после ее крика большинство людей в холле увидели то, что заставило ее закричать. Холл наполнял прозрачный, голубоватый дым, который стелился по полу. И кое-где сквозь этот дым виднелись оранжевые языки пламени.

Крики стали громче. Все 25 человек отчетливо увидели пожар. В холле не было ни огнетушителей, ни ведер, ни воды… Даже туалет с водой находился достаточно далеко. Несмотря на это, несколько человек бросились в ведущий к туалету коридор. Но, не успели они сделать и нескольких шагов, как вдруг прямо перед ними выросла огненная стена… Пламя было таким высоким, вокруг все полыхало таким жутким жаром, что никто бы не смог пройти сквозь него.

После этого началась паника. Большинство людей бросились к двери – но дверь оказалась заперта. Люди пытались разбить окна стеклянного холла, чтобы хоть как-то выбраться наружу, но стекла не бились. Происходило что-то невообразимое. В местах, ведущих к выходу из холла, начал рушиться потолок. Людей намеренно отрезало от выхода. Они оказались заперты в смертельной огненной ловушке. С криками, с отчаянными воплями обезумевших от ужаса существ, люди пытались вырваться из замкнутого, адского круга. Чудовищного круга, который был все ближе и ближе.

Давно рассвело, а завод продолжал гореть. Пожар увидели на рассвете – огромный факел на месте всех корпусов, взметнувшихся в серое небо. Самым большим факелом стал главный корпус. В нем уже не осталось живых.

Чтобы могла проехать пожарная машина, нужно было сбить цепь. Чтобы сделать это, пришлось выкорчевать из земли ворота. Но все равно – много времени уже было потеряно. И что могли сделать даже несколько пожарных машин против того страшного костра, в который превратился завод?

В узкой комнате своей квартиры местный священник встал с постели и подошел к окну. Что-то заставило его это сделать, словно какая-то неведомая сила подняла на ноги. Он распахнул окно. Но первым увидел не дым, который уже стелился по земле над всем городком. В небе для него было другое зрелище – зрелище, заставившее его замереть на месте… Небо было беловато-серым, с розоватыми прожилками облаков, предвещающих ветреную погоду. Кое-где сквозь облака пробивались первые лучи солнца. Но это было не всё: прямо напротив солнца он увидел ярко-горящую звезду… Священник увлекался астрономией и сразу понял, что это была утренняя звезда – та самая исчезающая последней из всех ночных звезд, при первых лучах солнца. Та, которую еще называют лживой звездой…. Она не погасла. Она не скрылась, наоборот, стала намного ярче, приобрела зловеще-красный оттенок. Ее красные лучи, напоминающие темную венозную кровь, уже пробивались из-под облаков… Это зрелище было жутким: на небе словно появились два солнца. Причем одно из них явно пыталось затмить другое. И лучи его отливали красным…

Священник задрожал. Он увлекался астрономией и вдруг вспомнил древний текст еще со времен Римской империи, перевод которого прочитал давно, в одном монастыре… В том монастыре еще был подземный ход, спрятанный под рекой…. «Когда утренняя звезда попытается затмить дневное солнце… Когда на землю упадут красные как кровь лучи… Тогда погаснет великое светило и мир окутает вечная тьма перед приходом…приходом…».

Мысли как отрезало. Дальше он не мог вспомнить. Он и не пытался. Упав на колени, священник стал молиться. Когда же, поднявшись, он снова взглянул в окно…. Он больше не видел двух солнц. Все скрывала густая пелена темного дыма. Это горел завод, но священник об этом не знал. Ему показалось, что мир накрыло тьмой. И, дрожа от ужаса и отвращения, он окончательно вспомнил древний текст.

«Когда утренняя звезда попытается затмить дневное солнце… Когда на землю упадут красные как кровь лучи… Тогда погаснет великое светило и мир окутает вечная тьма перед приходом зверя, который принесет с собой ужас и смерть»….. Зверь. Придет зверь. Но это было еще не всё. В памяти священника четко выплыло другое воспоминание. Люцифер в переводе с иврита означает «сын зари», прекрасная утренняя звезда. Люцифер – гелель бен шамар. Римляне называли Люцифера прекрасной утренней звездой – лживой звездой….

Быстро одевшись, священник побежал вниз. Он был так возбужден, что бежал вперед, не глядя по сторонам. Именно поэтому, перебегая улицу, он не заметил старенький автобус, выруливший из-за поворота. Автобус не успел затормозить. От глухого удара содрогнулись стекла в соседнем доме. Полы рясы взметнулись вверх. Тело священника, перевернувшись в воздухе, упало прямиком под колеса. Последним, что он успел увидеть, был только край неба. Край неба, на котором все более яркие очертания приобретали две раскаленные точки, горящие из-под облаков.

2013 год, Восточная Европа

Рассвело. В свете ранних лучей солнца, только-только пробившихся из-за облаков, особняк, где жил Славский, напоминал благонравного старичка, чинно задремавшего в старомодном кресле. Стекла были темны. Утро потушило ночные огни, но еще не расцветило улицы, потому серый туман, уныло нависавший над городом, напоминал некую невесомость, в которой не различимым образом сходятся все грани, и где начало, где конец – невозможно понять.

Он помедлил некоторое мгновение, прежде чем нажал кнопку звонка внизу, на двери. Он поймал себя на том, что нервничает, и это было так непривычно, что сам удивился. Его состояние было похоже на состояние человека, ожидающего очень важного известия, известия, способного полностью изменить всю жизнь. Это было близко к истине: содержание рукописи должно было изменить его жизнь, он и не сомневался, что изменит.

Славский появился почти сразу же после звонка. Его вид полностью олицетворял собой приевшийся образ неряшливого профессора: грязноватые пижамные брюки, мятая рубашка, застегнутая наискосок, шлепанцы, одетые неправильно (правый – на левой ноге, и наоборот), волосы всклокочены, очки с массивными золотыми дужками и толстыми стеклами (для чтения) запотели. К тому же, он был невероятно возбужден: кожа на лице пошла красными пятнами, он постоянно жестикулировал невпопад, глаза горели не здоровым блеском, а при каждом слове на собеседника брызгал фонтан слюны, что было весьма неприятно. Рассеянный и нервный профессор тут же увлек его в тесноватую кабину лифта:

– Я не спал всю ночь, и не терял времени! Как только закончил перевод и все понял, позвонил одному человеку… Этот человек может быть нам очень полезен. Можно сказать, это биограф отца Карлоса, того инквизитора, о котором сказано в рукописи! Вы знали, что конец своей жизни отец Карлос Винсенте провел почти в тюрьме? Он был отстранен от должности и сослан в Н-ский замок, где в заточении прожил до конца жизни. Сейчас в Н-ском замке (теперь это музей-заповедник) хранится большая часть его архивов. Перед смертью он вел что-то вроде дневника, в котором писал обо всех своих черных делах. Он писал, что прекратил спать потому, что каждую ночь его обступают души замученных им и сожженных заживо по его приказу. Интересно, правда? Ну вот мы и пришли.

Профессор проводил его вдоль мрачноватого коридора квартиры и остановился возле одной из дверей:

– Пока этот человек читает кое-какие документы, у меня есть минут десять. А потом, когда он уйдет, мы поговорим более подробно. Если вы не возражаете, подождите здесь, пока этот человек уйдет. Мы уже заканчиваем наш разговор. Он не любит, когда кто-то его видит, поэтому я не могу вас пригласить в кабинет. Дело в том, что он выносит служебные бумаги из тайников Н-ского замка… Это очень ценные бумаги. Если кто-то узнает, у него могут быть крупные неприятности. Поэтому подождите в гостиной, пока мы не закончим. Я все вам потом расскажу! Вы не возражаете?

– Я не возражаю. Но ваша жена наверняка не будет рада меня видеть.