– Вот, значит, он как раз вам и просил передать: не ждите.
– А…
– Может, телефон оставите или адрес, где вас искать в случае чего?
Типчик на это пробормотал нечто неразборчивое, покивал на прощание и смылся.
– Ого, – сказала Елена, – что это на тебя нашло, Тихомиров?
– Решил помочь человеку. Может такое быть?
– Теоретически?..
– Ой, ладно. Слушай, я вот подумал: попроси свою… эту, как ее? Тынникову – чтобы достала что-нибудь почитать про человеческий мозг. Как устроен, какие волны испускает и все такое.
Елена открыла дверцу и протянула Тихомирову щетку, чтобы счистил снег.
– Откуда вдруг интерес к таким материям? Ты меня пугаешь.
– Да вот подумал вчера, что совсем тупею. Надо чем-нибудь загрузить голову.
– Ну ты даешь, Тихомиров. Это на тебя перед ток-шоу накатило – вроде как мандраж, только по-особому, по-эстетски? Ладно, ладно, поговорю, будет тебе книжка.
Ток-шоу, кстати, оказалось еще более невыносимым, чем он ожидал. Ведущая блеяла тонким голосом, смеялась невпопад и постоянно перебивала, буквально всех. Спеть Тихомирову не дали, хотя изначально речь шла о двух композициях, о «Снежинке», конечно, и о старом его хите, «Зимних букетах».
И даже спорить или ругаться было не с кем: ведущая – пустое место, кукла, говорящая голова, а режиссера сразу после съемок куда-то срочно увела ассистентка – ходившая вразвалку жирная бабища лет шестидесяти. И Елена уехала, ей нужно было с Горехиным согласовать график на ближайшие две недели, какие-то там накладки образовались из-за истории с Лотом.
А главное – Тихомиров понимал, что скандалить он и не должен, что это он в них заинтересован, в этих пустоголовых, визгливых, тупых, что это они делают ему рейтинги и, в общем-то, позволяют петь.
Он вышел из павильона и зашагал к гримерке, злой как черт. И стоило закрыть дверь, как тут же явились за автографами, вот сразу после съемок никто не захотел, а сейчас – давай колотить в дверь, да настойчиво как.
– Я занят! – рявкнул Тихомиров.
– Извините, – сказал вошедший. Шагнул в сторону, пропуская своего приятеля, а потом прикрыл дверь и клацнул старой, расхлябанной задвижкой.
– Какого хр… – и тут Артур наконец узнал второго из визитеров – и замолчал.
– Мы ненадолго. – Первый был узкий какой-то, угловатый – напоминал кузнечика. Пальто расстегнул, видимо, ждал давно, а в коридоре душно; под пальто виднелся вполне себе цивильный костюм.