– Не грусти, – ракард прижал меня чуть сильнее, – вы скоро увидитесь.
– Да, я знаю… просто грустно, как будто с детством прощаюсь.
– Еще нет, но скоро попрощаешься, – с намеком произнес Аршхан.
Ой… Это он о чем?
Ствол шахты вел все ниже, но темно здесь не было. Странные фосфоресцирующие грибы освещали все вокруг зеленовато-голубым сиянием, по краям у камней рос мох, но сырость создавала неприятное впечатление об окружающем.
– Далеко еще? – нетерпеливо спросила я.
– Потерпи, – Аршхан наклонился и поцеловал меня в макушку, – здесь неприятно, знаю.
Мы спускались все ниже, и я невольно подумала, что обычная лошадь не была бы способна на такое. Свет от грибов становился все ярче, холод сковывал и одновременно пугал, и только ракард и его лошадь оставались невозмутимы.
– Закрой глаза, – внезапно скомандовал Аршхан, и пришлось подчиниться.
Портал ослепил даже сквозь плотно сомкнутые веки, но уже в следующее мгновение его сияние исчезло, а теплый ветер заиграл с распущенными волосами… Здесь пахло травами, цветами и даже… свободой, но, и не открывая глаза, я поняла – мы не в Оитлоне.
– Теперь можешь смотреть, – прошептал ракард и спрыгнул с агрраши.
Бескрайние северные степи… я смотрела на зеленое море из трав и редких в это время года цветов и в то же время не могла понять, что мы тут делаем.
– Иди сюда, – Аршхан протянул руки и, осторожно сняв меня с лошади, поставил на землю.
Достав из седельных сумок еще один сверток, он повел меня на холм, возле которого мы вышли из портала, и, едва поднялись наверх, жестом приказал сесть. Пришлось подчиниться, сам Аршхан устроился в полушаге от меня, расстелил тонкую полоску ткани, чем-то напоминающую полотенце для рук, и выложил на нее незнакомые ягоды, немного жареного мяса, странный белый сыр и кусочки чего-то полупрозрачного, с орешками внутри. Это пикник?
– Много черных зим назад, – тоном рассказчика начал говорить Аршхан, – одинокий орк ехал по степи. Это был могучий воин, первый в племени, не последний на совете племен, сильный и смелый, как степной волк. Но сердце его было одиноко, ни в своем клане, ни в племенах других кланов он не нашел ту, что стала бы частью его… Одинокий орк был! И степь сжалилась над сыном своим и подарила ему женщину! Не было у нее племени, ведь была она человеком. Но в сердце орка зажглась звезда счастья, и он взял женщину в свою тиопи. И он дал ей ягоды савара, – с этими словами в мой открытый от удивления рот Аршхан с торжественной миной положил красную ягоду… кислую. Но пришлось съесть. – И она приняла его ягоды и его темные стороны…
– Это что я сейчас приняла? – искреннее возмущение было усилено вкусом данной кислятины.
– Мой вредный характер, – на мгновение выйдя из образа прикостерного рассказчика, сообщил ракард.
– Я… я не принимала! – возмущению не было предела.
– Поздно, – Аршхан подавил усмешку и продолжил заунывным голосом: – И дал он ей дичь, как истинный охотник поклявшись кормить женщину, – мясо таки я получила в это утро, но не могу сказать, что, жуя, я чувствовала вкус. – И дал он ей хайраде, – сыр оказался ничего так на вкус, – как символ достатка в тиопи.
Достаток – это хорошо, но я предпочитаю золото…