На мне темно-бордовое простое платье, украшенное лишь золотой вышивкой. К моему искреннему сожалению, матушка настояла на применении грима, посему губы накрашены в тон к платью, на шее и запястьях рубины… кажется, это бабушкины украшения, но мне понравились – элегантно и сдержанно.
– Ты совершенно немыслимым образом превратилась из гадкого утенка в величественного лебедя, – прошипела Лора. – И все чаще придворные дамы склоняются к выбору платьев – «как у принцессы Катрионы».
– Лориана, – я укоризненно посмотрела на сестру, – я лишь значительно похудела, но в остальном… А что касается элегантного, по твоему мнению, стиля – мне просто удобнее так одеваться. Теперь не нужно думать, что, поднявшись со стула, я могу смахнуть ненароком документы или чернильницу.
– Я говорю не о нарядах, – прошипела Лора, – ты изменилась, Кат, ты! И если раньше я была дурой, но красивой, а ты умной, но… утыркой, то теперь ты у нас и умная, и красивая, а что остается мне?!
Невероятно, от нее ли я это слышу?
– Лора-а, – протянула я, – хочешь на мое место?
– Нет!!!
– Вот с этого и стоило бы начинать. – Я грустно улыбнулась, совершенно не понимая смысла только что произошедшего разговора.
– Ее королевское высочество принцесса Лориана Ароиль Астаримана! – громогласно объявил церемониймейстер, и зал восхищенно затих. Я смотрела вслед Лоре, испытывая уже ставшее родным чувство дикой зависти, – для меня младшенькая была идеалом красоты.
– Ее королевское высочество наследная принцесса Катриона Ринавиэль Уитримана!
И я шагнула на белоснежную дорожку, выложенную мрамором и ведущую к трону. Странно, раньше я боялась сделать неверный шаг, запутаться в платье, а сейчас… я спокойно шла, вспоминая тропинки Готмира, и очень хотелось ощутить свою руку в широкой руке шенге… Мне так не хватает этого чувства защищенности.
– Какая она красивая, – послышался шепот откуда-то из-за колонн.
Ну вот, а Лора говорила… Все опять смотрят на нее, она красавица, настоящая принцесса. Поднимаю голову, ища сестру взглядом. Она, как и всегда, стоит в окружении поклонников, но взирают все почему-то на меня.
Подхожу к трону, легкий реверанс – и я занимаю свое место по правую сторону от отца. Мама улыбается мне, в глазах какая-то восторженная гордость.
– Ну, где же наш далларийский гость, – шепотом начал король, – и… почему ваши разговоры о постели не услышал лишь глухой?
Я невольно усмехнулась, представив, что могли подумать окружающие.
– Отец, – говорю тоже шепотом, – разговор велся не о постели, а о пятне…
Рука папы сжалась на подлокотнике так, что мне казалось, что камень раскрошится, затем, понизив голос, он осведомился:
– О каком пятне речь? Это была… кровь?
– Это была грязная вода. – Ответив, я задумалась. – Но вполне могла бы быть и кровь, избежать этого удалось путем преодоления трудностей, приложения природной вредности и… с помощью рыжего усатого воинства.