— А где Аршхан?
Селения смутилась, зато орка ответила:
— Так внизу он, с дедом отношения выясняют. Сколько живу, всего второй скандал в этом доме… но оба из-за тебя, девочка.
Принцесса очень недовольно посмотрела на нее, но я все поняла. Развернувшись, быстро и уверенно покинула комнату, проигнорировав призыв «Ранари, подожди». Пройдя по длинному коридору, спустилась вниз.
И действительно, скандал. На оркском. Кстати, у них все же есть слуги — вон, жмутся по углам. У орков интересные постройки — весь первый этаж хозяйственный, здесь и кухня, и столовая совмещены, а в центре огромный дубовый стол, вот эти двое и сидели за столом, видимо. Сейчас стоят и кричат друг на друга. Разгневанная природа в двух лицах… красиво и страшно. И вот между этими двумя мне предстоит встать… Страшно…
Попробовала прислушаться к выяснению отношений. Вообще, когда вот так быстро все прокрикивают, понять сложно, но суть я уловила — действительно из-за меня ругаются. Та Шерр орет, что никогда не допустит слияния внука с той, что не обладает даром, потому что это его долг перед потомками и он обязан следить за тем, чтобы магия сохранилась в крови. Аршхан вопит, что ему осточертела и эта магия, и… как мне близки его чувства! Еще прокричал, что это его жизнь и решать ему. Та Шерр в ярости уничтожает стол. Стол мне нравился. Аршхан выпускает огонь, и тот сметает остатки стола… и стулья заодно. Стулья я рассмотреть не успела, так что мне все равно. Слуги ползком пробираются к двери… видимо, это те, что сразу сбежать не смогли. Какие-то орки уже толпятся за хрустальной стеной и следят за развитием событий.
Вмешаться сейчас или еще послушать? Вообще странно, Аршхан ведь очень сдержанный, а тут такие страсти… Так, глубокий вдох, выдох и… и еще вдох и вообще… я маленькая, а они большие, и их двое, и они маги. Может, потихоньку взять рыжего и сбежать отсюда? Вон уже закат почти, сейчас ползком — и я на свободе… Нет, я так не могу. И Аршхана жаль, и вообще… откуда во мне столько этого глупого благородства появилось? Ужас, просто ужас, Катриона! Благородные долго не живут, а в политике им вообще не место! Глупею на глазах!
И, сделав глубокий вдох, я крикнула:
— Тихо!
И действительно, стало тихо. Оба ракарда разом посмотрели на меня. И скорость в движениях у них запредельная. Так быстро головы поворачивают, даже жутко. Эх, прощай, разум, встретимся завтра. Я взглянула на своего ракарда и уверенно произнесла на оркском:
— Аршхан, Утыррка не может стать твоей женой.
Он выпрямился и стал еще выше, чем казался, а помещение начало стремительно темнеть. Так, кажется, я зря это сказала.
— Аршхан… — Я тяжело вздохнула и, опустив голову, подошла к нему. Взяла его большую руку в обе свои… и только после этого решилась продолжить: — Утыррка должна вернуться в Оитлон. Утыррка наследница, долг и ответственность лежат на ней.
Молчит. Может, внутренне согласен. Поднимаю голову, смотрю на сурово сжатые губы, на чуть суженные глаза и понимаю — не согласен.
— Аршхан, Утыррка не…
— Ранари! — глухим, но не вызывающим желания спорить голосом произнес ракард.
Как все сложно.
— Утыррка, — упрямо повторила я.
— Ранари! — А он тоже упрямый.
— Утыррка! — начинаю злиться.