– Ну что, мы отчаливаем? – спросила Тамара. Она пыталась выглядеть спокойной, но я слышала едва сдерживаемое возбуждение в ее голосе. Позади нее маячило лицо Нади, прижатое к стеклу в ожидании вердикта.
Николай кивнул.
– Вперед.
Шуханка ослепительно улыбнулась. Ей удалось сдержанно поклониться, после чего она повернулась к Наде и подала сигнал. Та заулюлюкала и ударилась в нечто среднее между танцем и припадком.
Николай рассмеялся.
– А что так мало энтузиазма?
– Береги себя, – сказала я, обнимая Тамару.
– Позаботься о Толе за меня, – ответила она. Затем прошептала: – Мы оставили кобальтовое кружевное платье в твоем сундуке. Надень его сегодня.
Я закатила глаза и подтолкнула ее к выходу. Знала, что увижу их всего через неделю, но с удивлением поняла, что буду очень скучать.
Когда я повернулась к Малу, наступила неловкая пауза. Его голубые глаза ярко сияли в сером утреннем свете. Шрам на моем плече внезапно кольнуло.
– Доброго пути, моя правительница, – поклонился он.
Я знала, как положено ответить, но все равно обняла его. На мгновение он застыл как истукан, но затем крепко обвил меня руками.
– Доброго пути, Алина, – прошептал Мал мне в волосы и быстро отступил.
– Мы полетим, как только вернется «Зимородок». Я ожидаю увидеть вас всех целыми и невредимыми ровно через неделю, – сказал Николай, – а еще с кучкой всемогущих птичьих косточек.
Мал поклонился.
– Да хранят вас святые, мой царевич.
Николай пожал ему руку.
– Удачи, Оретцев. Найди жар-птицу, и когда все это закончится, я тебя щедро вознагражу. Ферма в Удове. Дача неподалеку от города. Все, что пожелаешь.
– Мне ничего не нужно. Просто… – он отпустил руку Николая и отвернулся. – Заслужи ее.
Он не мешкая вернулся в Прялку, Тамара последовала за ним. Через стекло я увидела, как они общаются с Надей и Хэршоу.