Крах и восход

22
18
20
22
24
26
28
30

– Ну что, мы отчаливаем? – спросила Тамара. Она пыталась выглядеть спокойной, но я слышала едва сдерживаемое возбуждение в ее голосе. Позади нее маячило лицо Нади, прижатое к стеклу в ожидании вердикта.

Николай кивнул.

– Вперед.

Шуханка ослепительно улыбнулась. Ей удалось сдержанно поклониться, после чего она повернулась к Наде и подала сигнал. Та заулюлюкала и ударилась в нечто среднее между танцем и припадком.

Николай рассмеялся.

– А что так мало энтузиазма?

– Береги себя, – сказала я, обнимая Тамару.

– Позаботься о Толе за меня, – ответила она. Затем прошептала: – Мы оставили кобальтовое кружевное платье в твоем сундуке. Надень его сегодня.

Я закатила глаза и подтолкнула ее к выходу. Знала, что увижу их всего через неделю, но с удивлением поняла, что буду очень скучать.

Когда я повернулась к Малу, наступила неловкая пауза. Его голубые глаза ярко сияли в сером утреннем свете. Шрам на моем плече внезапно кольнуло.

– Доброго пути, моя правительница, – поклонился он.

Я знала, как положено ответить, но все равно обняла его. На мгновение он застыл как истукан, но затем крепко обвил меня руками.

– Доброго пути, Алина, – прошептал Мал мне в волосы и быстро отступил.

– Мы полетим, как только вернется «Зимородок». Я ожидаю увидеть вас всех целыми и невредимыми ровно через неделю, – сказал Николай, – а еще с кучкой всемогущих птичьих косточек.

Мал поклонился.

– Да хранят вас святые, мой царевич.

Николай пожал ему руку.

– Удачи, Оретцев. Найди жар-птицу, и когда все это закончится, я тебя щедро вознагражу. Ферма в Удове. Дача неподалеку от города. Все, что пожелаешь.

– Мне ничего не нужно. Просто… – он отпустил руку Николая и отвернулся. – Заслужи ее.

Он не мешкая вернулся в Прялку, Тамара последовала за ним. Через стекло я увидела, как они общаются с Надей и Хэршоу.