Крах и восход

Сжала в кулаках рубашку Мала.

– Помогите, – выдохнула я.

«Что в жизни бесконечно? Вселенная да человеческая жадность».

Что это за урок такой? Что за ненормальная шутка? Когда Дарклинг игрался с силой в сердце созидания, наградой ему послужил Каньон – место, где его сила бесполезна, мерзость, которая держала его и всю страну в рабстве на протяжении сотен лет. Значит, это мое наказание? Неужели Морозов действительно был сумасшедшим, или просто неудачником?

– Кто-нибудь, помогите! – крикнула я.

Толя с Тамарой уже бежали ко мне, Зоя плелась позади, их силуэты подсвечивались стеклянными канистрами люмии. Толя хромал. У Зои обгорела половина лица. Тамара практически полностью была покрыта кровью из ран, нанесенных ничегоей. Увидев Мала, все резко остановились.

– Верните его, – простонала я.

Близнецы опустились на колени рядом с ним, но я заметила, как они переглянулись.

– Алина… – начала Тамара.

– Пожалуйста, – всхлипнула я. – Верните его ко мне.

Тамара открыла рот Мала, пытаясь сделать ему искусственное дыхание. Толя опустил руку ему на грудь и надавил на рану, чтобы возобновить сердцебиение.

– Нам нужно больше света, – сказал он.

Из меня вырвался сдавленный смешок. Я подняла руки, моля свет и всех когда-либо существовавших святых. Тщетно. Жест казался неестественным. Пантомимным. Во мне ничего не осталось.

– Не понимаю! – воскликнула я и прижалась влажной щекой к Малу. Его кожа уже становилась холодной.

Багра предупреждала меня: «Возможно, ты не переживешь жертву, которую потребует скверна». Но в чем был смысл этой жертвы? Ради чего мы жили – чтобы стать поучительным примером цены жадности? В этом истина безумия Морозова – в каком-то жестоком уравнении, которое взяло всю нашу любовь и скорбь и помножило их на ноль?

Это было слишком. Меня охватили ненависть, боль, печаль. Если бы сила хоть на секунду ко мне вернулась, я бы сожгла весь мир дотла.

И тут я увидела его – свет вдалеке, сияющий меч, пронзивший тьму.

Не успела я обдумать это зрелище, как появился еще один – яркий луч, разделившийся на два широких, проносящихся высоко и хаотично над моей головой.

Из тьмы всего в паре метров от меня вспыхнул поток света. Когда мои глаза привыкли, я увидела Владима – его рот открылся от изумления и недоумения, а из ладоней лился свет.

Повернув голову, я увидела, как по Каньону один за другим возникают огоньки, словно звезды в сумеречном небе. Солнечные солдаты и опричники позабыли об оружии, их лица выражали озадаченность, восторг, ужас и купались в свете.