«Нет. — Левый завис передо мной. — Дать совет, поговорить, но управлять — нет. Нрого носитель, при желании управлять нами может он, но… никогда не использует свое преимущество».
— Так! — Я пыталась сопоставить инфу. — А у остальных воинов как?
Тень усмехнулась, подперла голову рукой и снисходительно так:
«Кира, девочка моя, Нрого единственный обладатель двух теней на всем Иристане. Поверь».
Может, и так, не суть важно. Важно другое:
— Но остальные тоже с тенями общаются, так?
«Нет! — Тень была явно недовольна моей несообразительностью. — Нрого — единственный. Остальные воины пользуются возможностями теней, тени же спят! Они спят, не осознают своей сути».
А вот и неправда! Но я не настолько уверена в Нрого, чтобы делиться с ним тем малоприятным фактом, что папандрова тень все замечательно осознает!
«Девочка моя, послушай. — Левый подлетел еще ближе, взял своими призрачными когтями мои ладони и, глядя в мои глаза, мягко произнес: — Я понимаю — тебе страшно. Думаю, хассар Айгора уже предупредил, что роды могут обернуться мутацией и твой удел быть эйтной, но, девочка, я, и Нрого, и мой део сделаем все, чтобы этого не случилось. Все, понимаешь? Ты нужна Нрого, ты… ты мне нужна, Киран…»
Я опустила голову, тяжело вздохнула и, вновь встретившись взглядом с тенью, уверенно сказала:
— А мне нужно выпить, это первое! Сообщить тебе, что не беременна и четыре месяца мне сие не грозит, это второе, и самое последнее: вся эта история одна большая ловушка, расставленная на меня и Нрого хассаром Айгора!
Тень чуть голову склонила и прямо спросила: «Что ты предлагаешь?»
Предложить я могла лишь одно:
— Скажи Нрого, что, если у меня ничего не получится, я приму его дар жизни. — Левый изобразил удивление, а я продолжила: — Но без этого фарса с беременностью я не хочу подставлять хассара Шаега.
Правая тень вплыла, как и полагается, через стену. Зависла, попеременно глядя то на меня, то на левого, и мрачно выдала: «Ты был прав, девчонке стоило все сказать сразу!»
Левый не отреагировал, продолжая смотреть на меня с удивлением и вместе с тем с надеждой, а затем прошептал: «Ты уверена?»
Уверенности не было никакой, как и желания.
— Если он будет защитой, то почему бы и нет.
«Единственная неприкосновенна», — напомнил
правый.