В ответ три женщины смущенно переглянулись, и крайняя справа выдала:
— Просим о милостивом прощении, госпожа, вечерняя трапеза еще не готова… Но если вы желаете…
— А у меня все с собой, — торжествуя, сообщила я, — народ, а вы тут шоколад когда-нибудь ели?
И пока оторопевший народ с какими-то кремами, расческами, одеждой, украшениями на вытянутых руках шокированно следил за мной, я рванула к шкафу, вываливая сладости, коими отоварилась в космопорту. И вот там были одни конфеты, с таким потрясающим коньяком… Когда я извлекла коробку, на лице моем появилось донельзя счастливое выражение, ибо коробка гласила «120 частиц истинного удовольствия». То есть у меня в наличии было сто двадцать конфет!
Срывая упаковку, я уже предчувствовала веселый вечер в дружеской компании:
— Это конфеты, — являя полукруглые, украшенные вишенкой изыски кулинарного искусства. — Очень-очень вкусные, попробуйте.
Ближе к двери стояли наиболее молоденькие, если судить по тому, как не сумели скрыть собственную заинтересованность.
— Девчонки, попробуйте. — Я направилась к ним. — Это невероятное наслаждение.
И сама взяла конфету, с удовольствием съела… обалденно вкусные, кстати, даже жалко делиться стало.
— Можно мне? — Одна из женщин подошла, осторожно взяла конфету, поднесла к лицу, вдохнула аромат… потом к губам, откусила маленький кусочек… — Ммм, что это?
— Это — шоколад! — гордо сообщила я, про себя подумала: «Чистейший женский наркотик… подсаживаешься раз и на всю жизнь!»
Спустя час я выяснила, что присутствующие здесь в основном блондинки. В прямом и переносном смысле. Женщинам давно стало жарко, и головные платки, а с ними еще какие-то тряпки были сняты. И вот тогда я узнала еще кое-что.
— Мы не служим… ик, — вещала старушка лет семидесяти, но еще очень даже в нормальной форме.
— А вы тогда кто? — продолжала допрос я.
Сидели мы давно все на полу, стащив из спальни
повелителя матрас, одеяла и подушки и устроившись так, чтобы всем было удобно. А еще мы пили, я в который раз поднимала тост со словами: «Вы меня уважаете?» — им приходилось доказывать, что таки да… уважают. Девочки молодцы — сгоняли и за стаканами, и за каким-то освежающим соком, в который я почти половину оставшихся таблеток спирта напихала. И получилось вкуууусно!
— Вввдовы и жжены уважаемых вввоинов. — Старушку развезло еще после первой конфеты, и потому я ей старалась вообще уже не наливать.
— А дома вам, вдовам, чего не сидится? — интересуюсь я, дожевывая какой-то фруктец.
— Ску-у-учно… ик. — Бабуля пыталась подпереть голову рукой, но в итоге чуть не бухнулась носом в едва прожаренное мясо… да-да, наш романтический ужин с блонди подвергся разорению… Между прочим, давно заметила, что пьяная женщина ест больше трезвой.
— В смысле «скучно»? — не сообразила я.