«Ненавижу Дьяра. Ненавижу Дьяра. Ненавижу Дьяра».
— Хочешь поговорить? — продолжал издеваться воин.
Поговорить не хотелось, хотелось избивать урода до посинения, до кровоподтеков, до сломанных ребер…
Рывок. Избавив от кляпа, Дьяр прислонил меня спиной к скале и, продолжая придерживать, медленно пальцами вытер мои губы с таким видом, словно оружие перед боем протирает, а затем задумчиво произнес:
— Ты помнишь наш поцелуй, Кира?
Нормально?
— Помню, — старательно улыбнулась кровному родственнику, — меня тогда еще едва не стошнило, если не забыл.
— Не забыл, — как-то угрожающе произнес Дьяр. — Меня это взбесило.
Выть хочется. Онемение начинает спадать, и ощущения далеки от приятных.
— Тебя, как я посмотрю, вообще все бесит.
Рывок. Нет, если, сжимая шею, Дьяр думал меня
напугать, то это он зря — так хоть от немеющих конечностей отвлеклась.
— Послушай, Кира, — он наклонился надо мной, и теперь его лицо было совсем близко, — я бы советовал тебе, жена, вспомнить о том, что ты женщина.
Совсем нормально… Хотелось бы ответить, но горло, навигатор глюченый, сжал так, что способна я была только на хрипы.
— И как женщине, — продолжал воин, — я приказываю тебе заткнуться.
Я думала, на этом с доказательствами на тему «Я круче, я мужик» будет закончено, но, как выяснилось, это было не все.
— Это моя ночь, — продолжил Дьяр, — и этой ночью я буду делать с тобой все. Я поступлю с тобой, как с тьяме.
После такого я не смогла промолчать, я просто обязана была спросить:
— Потому что не дома? — Хрип получился на славу.
— Да, — не стал отрицать тар-эн. — В стенах своего дома я должен подчиняться традициям Иристана. Здесь — нет.