«Уже нет, это да. Сейчас идет расследование, Аэ в ярости».
Передернув плечами, я спросила:
— А Нрого знает, что подмена меня будет?
Просто ярость правящего клана по поводу исчезновения пленников меня мало интересовала, чтобы не сказать больше — вообще плевать было.
«Уже знает, и он не против, — безмятежно отозвался левый. — Ему жалко тебя стало, еще попадешь к этому извращенцу старому… оно тебе надо?»
— Чего-то ты темнишь, — прямо сказала я. — И сильно.
«Речь сейчас не обо мне, а вот, кстати, хассар решил отдать тебя Ригану, тот поспокойнее будет, к тому же честь Дьяра пострадала после того, как от него женщина сбежала».
— Не одно, так другое. — Я сплюнула на крышу, едва сдерживаясь, чтобы не ругаться. — И вот объясни мне, а почему Нрого все еще тут, и меня попросил остаться, и даже папандру помогает?
Тень усмехнулась и честно ответила: «Ему это выгодно».
Я хмыкнула и вновь уставилась в сейр — папандр продолжал инструктаж моей подмены, но говорил тихо, и я ничего не слышала. Это было обидно, зато у меня была еще одна комната под наблюдением.
— Посмотрим, чем занят наш бегемот, — пробормотала я, переключая сейр.
Переключила и обалдела. С первых же слов страшной, клыкастой и когтястой белой тени размером с громадного воина. И вот эта тень в ярости шипела на сжавшуюся у стенки бегемотиху:
— Ее там нетсссссссс!
Я вздрогнула всем телом, а левый заинтересованно спросил:
— Чего там?
— Не видишь? — переспросила я.
«Эталин сидит у стены и дрожит, а с чего дрожит?» — Тень, похоже, ту, другую и жуткую, тень не видела совсем.
События же в комнате продолжали развиваться.
— Ты впустила Дьяра?
— Да, госпожа, — бормотала.