«Угу, — с гордыней у них тяжко. — Вот ваш клан прибыл на Иристан, и что, женщин с вами совсем не было, да? Ну, вопрос не в этом, я просто понять хочу, вы когда местных женщин воровали…»
Однако Гарданг перебил меня спокойным:
«Три клана переселялись на трех кораблях, повелительница. Разведывательный, пассажирский и военный. Разведывательный опустился на поверхность планеты, и спустя несколько месяцев исследований пассажирскому, на котором находились женщины, дети и те из мужчин, кто избрал не военную профессию, были сброшены координаты для посадки. Но при входе в атмосферу корабль по непонятным причинам загорелся. Выжили единицы. Военный корабль приземлился без эксцессов. Таким образом, нас осталась одна двадцатая от первоначальной численности, и женщин среди нас практически не было. Я понимаю, что ваше воспитание дает почву для осуждения наших действий, но когда речь идет о выживании клана, мораль теряет значение. Мы должны были выжить, мы выжили».
Ого…
«А вообще вопрос был не об этом», — честно призналась я.
«А о чем, позвольте спросить, повелительница», — в голосе отчетливо читалось глухое раздражение.
«Зачем вы с шейсами связались?» — прямо спросила я.
Гарданг некоторое время молчал, затем все так же раздраженно ответил:
«Местные женщины гибли, шейсы предложили помощь».
«А откуда они у вас вообще взялись?» — Кстати, да, это был интересный вопрос.
«Находились на пассажирском корабле в тюремном отсеке», — отчеканил Гарданг.
И я так поняла, что разговор ему был крайне неприятен, но я же до самого интересного добралась, ведь по сути:
«Шейсы, получается, погибли, да? Корабль ведь сгорел, да? Как же они к вам пришли?»
На этот раз воин молчал вообще долго, затем нехотя и с глухим раздражением ответил:
«Прошло около семнадцати лет, когда одна из местных девушек пришла к воину сама. Они соединились. Она страдала, как и все, но восстановилась быстрее, однако после, родив дитя, изменилась. Потом в ней заговорил шейс».
«Стоп, — я начала нервно постукивать по приборной панели летательной доски, — вы только что сказали: „Она страдала, как и все, но восстановилась быстрее“, — то есть не все женщины гибли?»
«Сильные выживали, пройдя через мучения», — подтвердил Гарданг.
«Вот атом нестабильный, — выругалась я. — Слушайте, а только мне вся эта ситуация навевает мысли о вирусе, а?»
Воин промолчал, я продолжила:
«Сами посудите — внесение вируса, мизерный инкубационный период, причем период, зависящий от силы воина, а потом, собственно, пик болезни. Сильные выживают, у слабых иммунная система пасует. А дальше что было?»