– Я не хочу!
Стенки капсулы слегка сдавило, этот легкий скрежет будет преследовать меня до конца жизни.
– Не-е-е-е-ет!
Я тяжело дышала.
– Расслабься, Марта, и получай удовольствие.
– Не могу! – настала моя очередь огрызаться. – Мы падаем!
Если бы не ремень, который плотно удерживал меня в кресле, я бы уже давно металась и царапала внутреннюю обшивку капсулы.
Спина взмокла от пота, и блузка противно липла к телу.
– Марта, полеты – как секс.
– Ни-че-го похожего, – я зажмурилась.
Ногти впились в ладони.
– Вот ты так же ведешь себя в постели, лежишь, зажмурив глаза, сжимая кулачки, и с ужасом ждешь.
– Что за… – я аж задохнулась от возмущения.
– Так и есть. А если до тебя дотронуться, – Коперник передразнил меня отвратительным голосом: – Не-ет, не-е-ет… Я не хочу! – и продолжил уже нормальным своим тоном: – И все время ты лежишь неподвижно. Ждешь, когда скорее все закончится, иногда повизгивая и кусая губы. Ах, да, и это с тем идеальным, воображаемым мужчиной.
Я разжала ладони и уставилась на Коперника. Мне казалось, что еще немного, и из моих глаз посыплются искры.
– Что за бред! Откуда ты вообще… – во мне клокотала ярость. – Что ты можешь знать?
Я перевела дух.
– А ты, ты… Грубый! Бесчувственный! Двадцать секунд раздеться, десять секунд на все, сорок секунд одеться.
Капитан улыбался, а мне хотелось стереть эту самодовольную улыбку с его лица.
– И еще ты говоришь: «Это же было лучшее в твоей жизни». И девушки смотрят с недоумением. Хотя, какие там девушки. Все время на базе. В твоей унылой жизни вообще нет секса.