И вот после этих слов я развернулась к айсиру Грахсовену и вежливо осведомилась:
— Кто вы такой, чтобы указывать наследнице Оитлона?!
В ответ — грустная усмешка.
— Никто, Кат… никто…
У меня дыхание перехватило от этой обреченности в его голосе, однако на этом он не остановился:
— Я никто, Кат, но в допросной ты больше появляться не будешь! Иначе гарантирую, что вместо допрашиваемых получишь обугленные останки!
Он спрыгнул со стола, подошел к двери, отодвинул меня с пути и ушел. И почти сразу вопли графа Мрано заполнили подземелье. Я не просто ушла оттуда, я сбежала, зажимая уши. А потом еще долго сидела в кабинете и тщетно пыталась вслушаться в сказанное секретарем Райхо, потому что мне всё слышался крик истязаемого графа. Свейтис появился спустя час, а то и меньше. Бледный и издерганный. На мой стол легла запись допроса — Мрано сдал все! И местоположение картографических схем, и имена семей заговорщиков, и даже факты, касающиеся неудачного покушения на меня три года назад… А я тогда все гадала, кто же был столь любезен, что прислал мне отравленное платье.
— Ваше высочество, — Свейтис оторвал меня от молчаливого созерцания исписанных строк, — ваше высочество, что с вами?
— Все хорошо…
Я сравнила список, продиктованный графом, и список уже арестованных дворян. Новых имен не наблюдалось, что радовало. Террор нужно устраивать быстро и жестоко, но затем желательно столь же резко прекращать. Тогда у народа формируется идея о том, что виновные наказаны, а корона милостива и справедлива. И я была рада, что новых арестов не потребуется. Этот змеиный клубок мы размотали в максимально короткий срок. Теперь можно заняться и другими важными делами:
— Секретарь Райхо, будьте любезны, вызовите мне офицера Хантра.
Я отодвинула в сторону все бумаги по заговорщикам и взяла девственно-белый лист.
— Что будете писать? — полюбопытствовал Свейтис, которому явно не хотелось возвращаться в подземелье, он предпочел бы написать что-либо под диктовку.
— А я буду писать сказку, — честно созналась и так и написала — «Сказка».
— О чем? — Свейтис был заинтригован, вернувшийся Райхо, услышав окончание моей фразы, тоже.
— О чем сказка… — Я на мгновение задумалась. — О чудовище и красавице…
— Вы серьезно? — не поверил Райхо.
— Более чем.
— И что будет в этой сказочке для доверчивого народа? — Свейтис был значительно старше нас с Райхо, и это чувствовалось.
— А в сказке будет дивная история о любви, преданности и самопожертвовании. О том, что жили-были две принцессы, одна была уродливая и злая, вторая — прекрасный утренний цветок и с добрым сердцем… — Я начала записывать эти ключевые фразы.