Механическая принцесса

– Миссис Бранвелл встала на опасный путь и, как мне представляется, под воздействием объективных причин потеряла душевное равновесие.

Слова Консула привели зал в замешательство. Инквизитор в раздражении посмотрел на Вейланда, ответившего ему не менее злобным взглядом. Перед этим они поссорились. Консул стоял багровый от гнева, глаза его красноречиво говорили о том, что он считает Инквизитора предателем.

Со скамьи поднялась белокурая женщина. Консул чуть не застонал. Каллида Фэйрчайлд, тетка Шарлотты Бранвелл.

– Консул, я предлагаю вам хорошенько подумать, прежде чем утверждать, что моя племянница стала истеричкой, потому что носит под сердцем будущего Сумеречного охотника, – ледяным тоном произнесла она.

– Заявления Шарлотты о том, что Мортмейн скрывается в Уэльсе, не подкреплены доказательствами, – зло бросил Консул. – Они основываются исключительно на словах Уильяма Эрондейла, мальчишки, чья безответственность достойна порицания. У нас есть все основания полагать, что Магистр готовит нападение на Лондон, и именно здесь мы должны сосредоточить все силы. Помимо прочего, об этом говорится и в записях Бенедикта Лайтвуда.

Зал загудел, повторяя слова «нападение на Лондон». Амалия Моргенштерн промокнула капельки пота кружевным платочком, а Лилиан Хайсмит пришла в восторг и нервно затеребила рукоять кинжала.

– Основания… – пошла в наступление Каллида. – А слова моей племянницы для вас не основание?!

Со скамьи в центре вдруг поднялась женщина в ярко-зеленом платье. Консул узнал ее и вспомнил, как во время их последней встречи, состоявшейся здесь же, в Зале заседаний, она плакала и требовала справедливости. Татьяна Блэкторн…

– Консул Вейланд совершенно прав в отношении миссис Бранвелл! – выкрикнула она. – Шарлотта Бранвелл и Уильям Эрондейл ответственны за смерть моего мужа!

– Да что вы говорите! – саркастически воскликнул Инквизитор. – И кто же из них убил его? Неужели Уилл?

По залу пополз изумленный шепот.

– Отец не виноват, что… – взорвалась от негодования Татьяна.

– Вот здесь вы ошибаетесь, миссис Блэкторн, – перебил ее Инквизитор. – Мы не предавали печальные события огласке, но вы сами меня вынудили. По результатам расследования факта гибели вашего отца нам удалось выяснить, что на нем лежит тяжелая вина. И если бы не действия ваших братьев, а также нефилимов лондонского Института, которым руководит Шарлотта Бранвелл, имя Лайтвудов было бы навсегда вычеркнуто из списка Сумеречных охотников, а остаток жизни вы бы провели среди мирян, в полной изоляции и забвении.

Татьяна побагровела и сжала кулаки:

– Уильям Эрондейл нанес мне… страшное оскорбление…

– Не вижу связи с нашим делом, – ответил ей Инквизитор. – Лично вам он вполне мог нагрубить, но это не мешает ему принимать правильные решения в вопросах, затрагивающих общие интересы.

– Вы отобрали у нас дом! – завизжала Татьяна. – И теперь я, как нищая попрошайка, вынуждена полагаться на великодушие семьи моего погибшего мужа…

Глаза Инквизитора вспыхнули, как камни на его перстнях.

– Ваш дом, миссис Блэкторн, был не отобран, а конфискован. Когда мы обыскали родовое поместье Лайтвудов, обнаружилось, что Бенедикт был тесно связан с Мортмейном. В своих записях он подробно описал все свои гнусные деяния, о которых мне и говорить-то не хочется. Консул привел эти записи как доказательство того, что Магистр готовит нападение на Лондон, но Бенедикт Лайтвуд незадолго до смерти сошел с ума от демонического сифилиса. Предположим, он бы остался в здравом уме… я полагаю, вряд ли Мортмейн стал бы делиться с ним своими истинными планами.

– Дело Бенедикта Лайтвуда закрыто! – едва ли не в отчаянии воскликнул Консул Вейланд. – К тому же к рассматриваемому вопросу оно не имеет ни малейшего отношения. Мы собрались, чтобы обсудить ситуацию с Институтом и возможным нападением на Лондон! Поскольку Шарлотта Бранвелл освобождена от занимаемой должности, нам нужно избрать нового главу анклава. Объявляю дебаты открытыми. Какие будут предложения?