– Тонму майор, по вашему приказанию старший отряда доставлен.
По вашему приказанию, доставлен… Это ещё что за новости? Только теперь я начал глядеть не дорогу вдали, и не на карету и обнаружил два десятка бойцов, что стояли чуть в стороне от неё. И держали руки у метателей. Вон оно что… Опасаются ментально обработанных зелонцами. Их право. Но, не так быстро… Повернулся на голос, игнорируя старшего по званию, напомнил:
– Тонму сержант, вы обещали помочь медиками.
Тот отрывисто кивнул, снова обратившись к своему командиру:
– Тонму майор, разрешите помочь с подъёмом раненых.
– Разрешаю. Возьмите свой десяток.
– Есть.
Только сейчас я повернулся к майору. И увидел знакомый взгляд. Такой он бывал даже у насквозь знакомого и понятного Рама, что уж говорить об опытном и чужом майоре, который явно занимает такую же должность канцеляриста. Ведь она совмещает работу с личными делами военнослужащих и работу с ними самими, в том числе и вопросы морального облика и безопасности. Хорошо, что он не синегоржетник, который донимал меня сотнями вопросов во временном госпитале Ретрошена. Я пересилил свою усталость, боль в затылке, достойную скорее ребёнка досаду на недоверие и приложил руку к груди:
– Здравия желаю, тонму майор.
Ответный удар в грудь, короткий кивок:
– Вольно. Вы командир отряда?
– Старший по званию из оставшихся в строю на данный момент.
Меня ещё раз оглядели с ног до головы, констатировали факт:
– Вы не ранены. Способны ответить на вопросы, старший лейтенант?
– Так точно.
– Сколько человек в вашем отряде?
– Двадцать девять. Пять тяжёлых.
– По выходу проверка на амулете, не возражаете? Лучше уж перестраховаться, с этими новыми их тварями.
Я покосился на чужих бойцов, пожал плечами:
– Никак нет.