— Ян, выйди…
За Семиролем закрылась дверь.
— Ирена, как болит? Сейчас, погодите, сей…
Он осекся. Ирена смотрела прямо и холодно, и во взгляде ее не было ни боли, ни страха:
— Ник, вы сейчас скажете ему, что я должна… что меня надо везти в клинику. Иначе… ребенка не будет.
Ник отшатнулся:
— Ирена…
— Я знаю, как меня зовут… У вас нет нужной… аппаратуры. Придумайте, чего у вас нет… Меня надо сию секунду везти в город. Дадите ему адрес клиники.
Она увидела, как у Ника начинают дрожать губы. Сперва чуть-чуть, потом сильнее; а ведь Ник-то, надо полагать, навидался и наслышался в жизни всякого…
— Это невозможно…
— Это ВОЗМОЖНО. Это БУДЕТ.
Лилась в раковину вода. Журчала серая воронка, текло время, отмеряемое бьющей из крана струей, звенящая горячая клепсидра — водяные часы…
— Почему вы решили… что я сделаю это, Ирена?
— Разве я ошиблась?
Звучала вода. Покачивалась белоснежная крахмальная занавеска.
— Разве я ошиблась, Ник?!
На какое-то мгновение ей сделалось страшно до головокружения. Потому что ЕСЛИ ее отчаянный риск окажется ошибкой…
— Вам ведь ничего не грозит, — сказала она мягко. — Ян не узнает, что я симулировала…
— Это ЯН-то не узнает?!
Звучала вода.