Та, что рассуждала о травах, неспешно поднялась. Повернулась к Игару спиной; ловким привычным движением задрала платье, под которым, оказывается, не было ничего:
— Этот? Ромб, то есть?
Бритая услужливо поднесла свечку; в свете деревянного фаллоса Игар увидел сначала следы розог на округлых ягодицах и уже потом — четыре крупных, каких-то размытых родинки, располагающихся ромбом. Прямо под правой лопаткой.
Зависло молчание; обладательница косы с хрустом доедала пряник.
— Это не пятно, — сказал наконец Игар. — Это не родимое пятно… Это… так…
Носительница ромба удивленно вывернула голову, пытаясь увидеть происходящее сзади:
— А что это, по-твоему? Меня не один ты так искал… Был один парень, вроде пират, так тоже просил всегда: «Мне ту, что с ромбом»…
Она опустила платье. Тряхнула волосами; усмехнулась — как-то даже мило и кокетливо:
— А тебя вот… погоди-погоди. Вроде помню… Точно помню!.. Весной приходил… точно?
— Как тебя зовут?
Она неспешно вернулась на свое место; уселась на тюфяк, подобрала помидор, смачно откусила. Обладательница косы подбирала пальчиком оставшиеся на тюфяке пряничные крошки.
— Зачем тебе? — спросила та, что с ромбом; подбородок ее был залит помидорным соком.
— Некоторые хотят имя, — задумчиво сообщила бритоголовая. — Им так больше нравится…
— Как тебя зовут? — повторил Игар. — Имя?
Его собеседница заглотнула остаток помидора. Пожала плечами:
— Ты вроде эту… Тиар искал?
Игар понял свою ошибку. Он не должен был называть имя первым; вот если бы его назвала женщина с ромбом… Ведь это точно ромб, ромб под правой лопаткой, а родинки или родимое пятно… Может быть, он неправильно понял…
— Ты Тиар? — спросил он, глядя ей в глаза.
Она усмехнулась:
— Может быть… А что?