Рыдания скрутили ее, как хозяйки скручивают белье. Ничего не видя перед собой и желая лишь немедленно умереть, она забилась в угол, подметая пыль полами своего чудесного платья; захлебываясь слезами, услыхала, как отворяется дверь, как негромко беседуют голоса, как Аальмар говорит непривычно раздраженно:
— Она ребенок! Только ребенок, не требуй от нее лишнего и не выдумывай глупостей!..
Потом его руки ухватили ее под мышки и вытащили из угла:
— Считаем до десяти. Кто быстрее: раз, два, три…
Она всхлипнула. Большая Фа права — она не ребенок больше, и эти фокусы на нее уже не действуют…
Она подняла на него несчастные, виноватые глаза. Он подмигнул и притянул ее к себе — так крепко, что она смогла сличить ускоренный ритм своего сердца с его ровным, спокойным пульсом.
— Я все понимаю, — сказал он шепотом. — Все. И не пытайся уверить меня, что я чего-то о тебе не знаю… Все пройдет. Все будет хорошо. Ты такая красавица в этом своем платье… Не стоит из-за глупости плакать.
Она кивнула, закусив губу. И решила все всегда делать так, как хочется ему. Даже если ради этого придется прислушиваться к советам Большой Фа.
Вот уже несколько дней Игар существовал в плотном коконе лжи. Никогда раньше ему не приходилось лгать так долго и складно; самым нехорошим было то, что женщина, кажется, тоже врала.
В Устье они наняли телегу; Тиар ворчала что-то о лишних тратах, но Игар спешил. К тому же, наследнице значительного состояния не пристало заботиться о таких мелочах.
Поначалу самым сложным для Игара оказалось хранить в памяти множество выдуманных сведений. Он описал размеры наследства как вполне приличные, но не слишком впечатляющие — для пущей убедительности. Тиар поверила и спросила, кто, по завещанию, блюдет волю покойника-мужа; Игар не стал называть имен, ограничившись туманным рассказом о старичке-душеприказчике. Тиар поинтересовалась, какой дорогой они поедут Игар объяснил, что наследство ждет ее не в родном селении и не в мужнином, а в совсем другом, не очень отдаленном месте, именуемом Подбрюшье…
Местечко Подбрюшье, платящее подать Илазиной матушке, находилось ближе всего к месту, где на дне оврага ожидал его спутницу скрут. Игар предполагал, что до Подбрюшья они доберутся просто, а там уж придется, сцепив зубы, засовывать наследницу в мешок…
Незнакомое название удивило женщину, однако не слишком. Возможно, она поверила в историю, согласно которой муж ее незадолго до смерти купил в Подбрюшье дом; Игару показалось, что она даже обрадовалась. Когда он ненароком поинтересовался, не хочет ли она прежде заехать к родичам, Тиар кисло скривила губы:
— Они мне… ну что они мне… сам подумай?!
Возможно, подумал Игар, вспоминая хмурого главу семейства в редкой бороденке. Возможно, ты и права…
На прямые вопросы она не отвечала. Загадочно улыбалась, щуря глаза — так, будто бы все, интересующее Игара, разумелось само собой; так улыбалась она, когда он расспрашивал о ее детстве, проведенном в Холмищах (такого названия Тиар не произнесла ни разу, Игар тоже держал язык за зубами, надеясь, что со временем она проговорится). Он расспрашивал ее о муже — она улыбалась, но как-то натянуто, мрачно; вероятно, именно с мужем была связана история ее предательства.
Намеками он пытался вытянуть из нее историю о битве, благодаря которой родное селение Тиар получило второе название — Кровищи. Она молчала; временами Игар ловил на себе ее настороженный, изучающий взгляд.
— Сестру-то давно не видела? — спросил он как-то мельком. — Года два?
Она нерешительно пожала плечами:
— Да нет… Вроде больше… А что?..
ebooksa