Ирена чувствовала на своем плече лапу краснолицего охранника. Скорее всего, тот имел опыт в подобных процедурах — и перед лицом «приватного представителя правосудия» приговоренные обычно предпринимали отчаянные попытки побега…
Ирена осторожно поднесла к лицу обе руки сразу. Разжала пропахшую чесноком ладонь. Слизнула три теплые дольки. Стиснула зубы, не чувствуя усиливающегося жжения, осторожно принялась жевать.
Отвратительный запах…
Господин Ян Семироль аккуратно спрятал ручку — и только тогда впервые взглянул на Ирену.
Под этим взглядом охранник снял руку с Ирениного плеча. Долго не мог вытащить ключи — кольцо зацепилось за дыру в кармане…
Наручники разомкнулись, высвобождая Иренины запястья.
Семироль улыбнулся, не разжимая губ.
Очень гладкая кожа. Очень чисто выбритые щеки. Здоровый, отдохнувший господин. И, по-видимому, сытый.
— Фуфайку нам бы тоже забрать, — сказал водитель, глядя в снег.
Ирена шевельнула плечами. Ватная ношеная фуфайка упала на дорогу. Вернее, собиралась упасть — но кто-то из охранников ловко ее подхватил.
— Трусливые отморозки, — сказала Ирена, ни к кому конкретно не обращаясь. — Бабы.
— Поехали, — нервно сказал водитель.
Все трое, как по команде, ринулись в кабину. Как будто их подгоняли хлыстом.
Тюремный фургон сдал назад — слишком резко, едва не угодив колесом в провал. Развернулся, выкидывая из-под колес грязный снег и камушки; задымил по дороге, несколько раз подпрыгнул на рытвине, скрылся за поворотом…
— У меня в машине печка, — сказал Семироль.
Ирена не повернула головы.
Уж больно красивые горы. Открыточный антураж для фильма ужасов.
— Вы слышите? Холодно. Садитесь в машину.
А не кинуться ли с обрыва, вяло подумала Ирена.
— Садитесь же.