— Можешь идти.
— Что?
— Иди! Ты получил то, чего хотел?
Не веря собственным ушам, Джезаль облизнул окровавленную губу.
— Ты думаешь, это то, чего я хотел?
В ответ ни слова.
— Я люблю тебя.
Она сдавленно кашлянула, словно ее вот-вот вырвет, медленно покачала головой и спросила:
— Зачем?
Он уже сомневался во всем. Он сомневался в своих намерениях и чувствах. Он хотел начать снова, но не знал как. Все превратилось в необъяснимый кошмар, и ему очень хотелось очнуться.
— Что значит «зачем»? О чем ты?
Она наклонилась вперед, сжав кулаки, и закричала ему в лицо:
— Я мерзкое ничтожество! Все, кто меня знает, ненавидят меня! Мой собственный отец ненавидел меня! Мой собственный брат! — В ее голосе послышалась хрипота, лицо перекосилось, от гнева и отчаяния изо рта брызгала слюна. — Я разрушаю все, к чему прикасаюсь. Я дерьмо, вот я кто! Ты можешь понять это?
Арди закрыла лицо руками и повернулась к нему спиной. Плечи ее задрожали.
Он, моргая, смотрел на нее, его губы дрожали. Прежний Джезаль дан Луфар, наверное, схватил бы ключ, поспешил покинуть комнату и очутиться на улице, чтобы никогда сюда не возвращаться, да еще был бы рад, что так легко отделался. Новый Джезаль размышлял об этом. Он размышлял об этом напряженно. У него было больше силы воли, чем у того, прежнего. Во всяком случае, он убеждал себя в этом.
— Я люблю тебя.
Слова, произнесенные его окровавленным ртом, имели явный привкус лжи, но он зашел далеко, слишком далеко, чтобы поворачивать назад.
— Я по-прежнему тебя люблю.
Он прошел по комнате и, хотя Арди пыталась его оттолкнуть, обнял ее.
— Ничего не изменилось.