Лучше подавать холодным

– Когда-то и я любил красиво одеться. – Коска уселся на другой расшатанный стул, рядом с Трясучкой. – Брат Монцы тоже, между прочим… помнится, была у него рубашка, точь-в-точь такая.

На что пытается намекнуть старый ублюдок, Трясучка не понял. Но понял со всей уверенностью, что вряд ли ему доставит удовольствие это слышать.

– Да?

– Она, конечно, много рассказывала о брате? – Коска улыбнулся как-то странно, словно ему известно было что-то, чего Трясучка не знал.

– Говорила, он умер.

– Понятно.

– Еще говорила, что горюет по нему.

– Уж в этом не сомневайся.

– Мне следует знать больше?

– Побольше знать нам всем не мешало бы. Однако это ее дело, не мое.

– Где она? – рявкнул Трясучка, чье терпение подошло к концу.

– Монца?

– Кто ж еще?

– Она не хочет, чтобы ее видели раньше времени. Да ты не волнуйся. Я нанимал бойцов по всему Земному кругу. Лицедеи – тоже дело нехитрое. Или ты имеешь что-то против того, чтобы отбором занимался я?

Против Трясучка имел много чего, зная, что единственной заботой Коски очень долгое время была бутылка. Отец Трясучки, после того как Девять Смертей убил его старшего сына, отрезал ему голову и подвесил к штандарту, тоже начал пить. Пить, и буянить, и трястись с похмелья. Не в силах больше решать, что хорошо, что плохо, он потерял уважение своих людей, разрушил все, что построил, и умер, не оставив Трясучке ничего, кроме недоброй памяти.

– Не доверяю я пьющим людям, – брякнул он напрямик. – Человек начинает пить, потом становится слабым, потом теряет разум.

Коска скорбно покачал головой:

– Как раз наоборот. Сперва человек теряет разум, потом становится слабым, потом начинает пить. Бутылка – следствие, а не причина. Но, хотя я тронут твоей заботой до глубины души, прошу тебя обо мне не беспокоиться. Сегодня я чувствую себя гораздо лучше! – Наемник вытянул перед собой руки. Они и вправду почти уже не тряслись. Так, слегка подрагивали. – Оглянуться не успеешь, как буду в полном порядке.

– Жду не дождусь увидеть это. – Из кухни появилась Витари.

– Все ждут не дождутся, Шайло! Но хватит обо мне… Сколько негодяев, ворья и прочего людского мусора удалось тебе отрыть в гнусных помойках старого Сипани? Много ли воинственных фигляров ты собираешься представить на наш суд? Музыкантов-преступников? Танцоров-головорезов? Певцов-разбойников? Жонглеров… э-э-э…