Мудрость толпы

– Отправляйся на юг, к порту. Рассыпьтесь там, возьмите город под контроль. Арестуйте любого, кто будет оказывать сопротивление!

– А если они не захотят, чтобы их арестовывали?

– Мы не можем позволить никому встать у нас на пути! Ты понял меня?

Гловард сглотнул.

– Я понял.

Он тоже был по-своему хорошим человеком, но слишком мягкосердечным, чтобы иметь шанс оказаться на переднем плане.

Над надвратной башней уже подняли потрепанное боевое знамя – золотое солнце, подхватив ветерок, весело заполоскалось здесь впервые с начала Великой Перемены. Лео взглянул на него с улыбкой. Для него-то на картине, несомненно, найдется место.

– Что будем делать с этими? – Юранд кивнул в направлении угрюмой горстки людей, которых вытаскивали из караульного помещения и ставили в ряд, пихая на колени.

– Оставим в пленных, – сказал Лео. – Разберемся с ними позже, когда все уляжется.

– Может быть, безопаснее повесить их сразу, – Юранд в последнее время стал менее сентиментален, чем прежде. Словно поселившаяся в Лео безжалостность дала ему позволение. – Мы не хотим, чтобы нас неправильно поняли.

– Вот именно. – Лео кивнул в направлении перепуганных лиц, глядящих из окон. – Люди и без того видели достаточно казней. Надо им показать, что мы пришли, чтобы положить этому конец. – Он улыбнулся какой-то маленькой девочке: проблеск былого очарования Молодого Льва. – Повесить ублюдков мы можем и позже. Подальше от глаз.

– Как вы думаете, не ждут ли нас проблемы в Агрионте? – Форест нахмурился, глядя в дальний конец площади, где над крышами возвышался силуэт Дома Делателя. – Если они еще не знают о нашем приближении, то узнают очень скоро.

– Придется положиться на обещание инспектора Тойфель открыть нам ворота.

– Мы ставим все на кон, полагаясь на слово женщины, которая живет ложью?

– Да, мир перевернулся с ног на голову.

И Лео, оскалив зубы, пришпорил коня и поскакал через площадь. Его культя горела от быстрой езды, но останавливаться было нельзя. Только не сейчас! Будущее Союза будет определено в следующие несколько часов. Он дал себе обещание, что больше никогда не окажется на проигравшей стороне.

* * *

– Вы готовы? – спросила Вик.

Глаза Горста блеснули в полутьме.

– Готов.

Напустив на себя мрачную гримасу главного Народного инспектора в омерзительном настроении, она толкнула дверь караульной.