Марта отвернулась, позволяя ему раздеться, перед тем как раздеться самой, выключила свет. Когда ее голова коснулась подушки, Арсений уже крепко спал. Она как-то сразу почувствовала, что он спит, каким-то особенным, пробуждающимся только в его присутствии шестым чувством.
— Спокойной ночи.
Его кожа была горячей и чуть солоноватой на вкус. Ворованный поцелуй не принес долгожданного покоя, наоборот, разбередил раны. Марта уткнулась в подушку, чтобы не разбудить Арсения придушенными рыданиями.
Арсений проснулся от пения птиц. На мгновение ему показалось, что он у себя на даче, что птицы поют в ветвях старой вишни, той, что растет прямо под окном. Но достаточно было открыть глаза, чтобы понять — он ошибался. Нет никакой дачи и вишни за окном, да и птицы, похоже, пели только в его сне.
— Доброе утро.
Марта сидела в кресле. Вид у нее был такой, словно она и не ложилась вовсе. А может, и не ложилась? Сам он вырубился, кажется, еще до того, как закрыл глаза, и сон, надо сказать, пошел ему на пользу. Тело больше не отзывалось болью на малейшее движение, и голова не кружилась. Что еще нужно для счастья?
— Доброе. — Арсений сел в кровати, погладил приветственно рыкнувшего Грима, спросил осторожно: — Ты вообще спала?
— Спала. — Марта даже кивнула в доказательство своих слов, но Арсений не поверил. Похоже, так и просидела в кресле без сна. Вон какие у нее шальные глаза! Такие глаза он видел у Селены после особо тяжелых ночных дежурств.
— Врешь. — Не особо заботясь о том, смотрит Марта или нет, Арсений потянулся за джинсами, спросил безо всякой надежды на ответ: — Почему ты мне все время врешь?
— Я не вру. — В ее голосе послышалась обида. — Я не понимаю.
Она не понимает… Ну, что тут поделать?! У каждого свои представления о морали. Вчера ему показалось, что она искренне раскаивается, что еще чуть-чуть, и она расскажет всю правду, может быть, попросит о помощи. Не раскаялась, не попросила… Ну что ж, обещание он давал не ей, а Нате. А обещания нужно выполнять. Возможно, уже сегодня он получит недостающую информацию, и работать сразу станет легче.
— Ты ведь не выходила из комнаты? — спросил Арсений, натягивая свитер.
— Нет. Ждала, когда ты проснешься.
— Это хорошо. Скажи мне, Марта, в этом доме приняты совместные завтраки?
— Когда была жива Ната, все собирались в столовой к девяти утра, а теперь я не знаю.
Арсений бросил взгляд на наручные часы, удовлетворенно кивнул.
— Будем надеяться, что традиции еще в силе. Я сейчас умоюсь, и мы пойдем завтракать.
— Вместе?
— Тебя что-то смущает? — Арсений обернулся, уже стоя на пороге ванной. — Общение со мной может бросить тень на твою безупречную репутацию? — Он злился и сам не до конца понимал причину своей злости.
— Мне плевать на репутацию. — Марта дернула плечом. — Просто я подумала, что будет разумнее, если о наших… — она запнулась, — о нашем деловом партнерстве до поры до времени не будут знать.