Мы же с мистером Уолланом обнаружили, что сам мистер Тодс стоит, изумленно хлопая ресницами и явно не понимая, что же там может быть такое.
Зато почти сразу появилась та, кто что-то определенно знала.
– Что вы себе позволяете?! – ее возмущенный голос звонким эхом разнесся по оранжерее.
А следом мы все увидели… миссис Тодс. Это была красивая женщина лет пятидесяти, с удивительно правильными чертами лица, нежной кожей, светлыми, присобранными по старинной манере, прямо как у миссис Макстон, волосами и кружевным чепцом, все это прикрывающим. Голубые глаза казавшейся с виду обычной женщины сверкали яростью, красивые руки были сжаты в кулаки, лицо выражало гнев, который миссис даже не пыталась скрыть.
Но весь ее гнев смело моим невольно вырвавшимся:
– Если вы посмели хоть пальцем тронуть миссис Макстон!..
Воистину, тревога моя была обоснована – моей домоправительницы не было видно. И тревога лишь усилилась, едва до того разгневанная миссис Тодс остановилась, стремительно бледнея.
– Я… – начала было она.
Дальнейшее я даже не стала слушать – подхватив юбки, опрометью бросилась в чужой дом, заставив отпрянуть с пути одну из покидающих оранжерею работниц, стремительно поднялась в жилую часть дома на втором этаже, тяжело дыша, огляделась, поискала двери хозяйских покоев и ворвалась в малую гостиную.
Там, сидя на диване с неестественно прямой спиной и изображая чаепитие без чашки в руках, с совершенно стеклянным взглядом сидела миссис Макстон.
– Vocationem release! – выкрикнула я заклинание освобождения.
И рухнула на пол, удержавшись в полусидячем положении только за счет того, что успела ухватиться за подлокотник кресла.
Миссис Макстон же удивленно моргнула, приходя в себя, затем посмотрела на собственные руки, одна из которых удерживала невидимую и несуществующую чашку, вторая придерживала невидимое и несуществующее блюдце, а затем медленно повернула голову, потрясенно глядя на меня.
Посмотреть, боюсь, было на что – старая магическая школа, за все заклинания приходится платить кровью, она у меня и хлынула.
– Мисс Ваерти, – подскочив и доставая платок, воскликнула миссис Макстон.
К тому моменту, как следом за мной поднялась миссис Тодс, я была в крови и ярости. По локоть в крови и безмерно в ярости!
– Я, – женщина остановилась в дверях, переводя напряженный взгляд с меня на схватившую уже полотенце со столика миссис Макстон, – я… не знала, что ваша прислуга так дорога для вас.
Наверное, будь у меня силы, я бы сейчас просто придушила ее!
Но был способ гораздо лучше – мой адвокат.
– У меня нет прислуги, у меня есть мои близкие люди, практически моя семья! – прошипела я, меняя давно мокрый насквозь платок, на поданное миссис Макстон полотенце. – А вот у вас нет ни чести, ни достоинства, ни совести!