Он не шевельнулся, нависая надо мной практически, я смирилась и с этим, молча глядя на лорда.
Открылась дверь, вошла миссис Макстон с подносом.
Пройдя, безмолвно поставила оный на стол, налила чай мне, добавив в него мятную веточку, плеснула чаю Арнелу с таким видом, что стало ясно – экономка с превеликим удовольствием плеснула бы ему не чай, а яд.
И все же на миг, на этот самый миг, когда миссис Макстон вошла, мне стало чуточку легче. Но взгляд ее светлых глаз, мое едва заметное отрицательное движение головой, и домоправительница нехотя вышла.
Миссис Макстон много лет прожила с драконом, она, как и я, прекрасно знала, на что они способны. А потому идти на открытое противостояние было глупо.
Мы и не шли… до определенного предела. Но лорд Арнел уже практически к этому пределу приблизился. Я бы даже сказала – он на нем пребывал!
– Страшно пить чай, поданный со столь нескрываемой ненавистью, – усмехнулся дракон, между тем все же взяв свою чашку и поднеся обжигающий напиток к губам.
Да, драконы могли позволить себе пить даже кипяток, они многое могли себе позволить. Очень многое.
– Мисс Ваерти, – глядя уже не на меня, а в окно за моей спиной, произнес лорд Арнел, – вы обратили внимание на то, что драконы… крайне плодовиты?
О, было бы сложно не обратить внимание на данный аспект.
– Более чем, – холодно ответила я, придвинув чашечку к себе и начав помешивать чай.
– А вас, – продолжил мэр города, – этот аспект не смутил?
Хороший вопрос, еще бы понять, как на него реагировать.
Решив, что лучше не реагировать вовсе, я с некоторым раздражением заметила:
– Меня смущает многое другое, лорд Арнел.
Дракон перевел взгляд с окна за моей спиной на меня, усмехнулся и произнес:
– Я не чудовище, мисс Ваерти, я животное.
– Все мы в какой-то мере животные, – философски сказала я, – это общеизвестная истина, основанная на научных трудах о человеческих потребностях.
– Да, – подтвердил мэр Вестернадана, – но если люди обрели разум самостоятельно, следуя естественному ходу эволюции, драконы – нет.
И с этим словами Арнел поднялся, прошел к нескольким стульям, что были расположены у стен, взял ближайший, вернулся вместе с ним и, расположив стул в шаге от моего кресла, устроился лицом к окну, чтобы, попивая чай на недопустимом в приличном обществе расстоянии, тихо продолжить: