Старший следователь кивнул.
– И лорд Арнел не помнит ничего, кроме самого акта консуммации? – удивительно, я смогла об этом говорить.
– Нет, – подтвердил мою догадку лорд Давернетти.
Я же сидела, сцепив руки на коленях и вспоминая ту страшную ночь приезда в Вестернадан, завывающий ледяной ветер, скрип снега, сотрясающуюся в агонии девушку. И вот тут кое-что не сходилось!
«Обладать любимой женщиной, прикасаться к ее коже, остаться с возлюбленной там, где сплетению тел не помешают ни условности, ни одежда».
Но одежда на леди Энсан была. И вовсе не ночная рубашка, а платье – удивительно красивое, сверкающее вышивкой белое платье. И допустим, если снять его сама или с помощью лорда Арнела она еще могла, то вот надеть…
– Вы лжете! – с негодованием проговорила я, глядя в темно-зеленые глаза дракона. – Вы сидите и нагло мне лжете!
Давернетти вскинул бровь, выражая всем своим видом, что не сыскать на свете большего праведника, чем он сам, но…
– «Сплетению тел не помешают ни условности, ни одежда» – это ваши слова, – напомнила я. И добавила: – Вы, очевидно, забываете, что погибающую леди Елизавету Карио-Энсан обнаружила я. А у меня достаточно хорошая память, чтобы отчетливо помнить, в какой одежде убитая была мной обнаружена. И это было платье, лорд Давернетти. Помолвочное платье. Знаете, чем платья для столь значительных событий отличаются от повседневных?
Полицейский промолчал, пристально глядя на меня.
– Шнуровка корсета расположена сзади! – гневно сообщила я. – И подобное платье невозможно ни снять, ни надеть без посторонней помощи. Без квалифицированной посторонней помощи. И если горничная, имеющая подобный опыт, справляется с подобной задачей легко, то мужчина – едва ли. А теперь, глядя мне в глаза, повторите еще раз, что вы там говорили об интимном акте?
Повторять лорд старший следователь не стал, он все так же смотрел на меня медленно темнеющим взглядом и напряженно молчал.
– Знаете, – я села ровнее, хотя ровнее и так уже было некуда – корсет неимоверно жал, – я полагаю, все произошло несколько иначе, чем вы пытаетесь мне представить.
На этот раз не став отмалчиваться, Давернетти вопросил:
– И как, по-вашему, все произошло, Анабель?
– Мисс Ваерти! – отрезала я.
Он кивнул, принимая и мое негодование, и мое требование.
Я же, вновь перенесясь мысленно в тот страшный вечер, заставила себя вспомнить подробности, моменты, мелочи, упущенные мной. И вспомнила волосы. Светло-золотистые, украшенные золотыми нитями волосы леди Энсан. Почему-то в тот миг я не обратила внимания на эту деталь, но сейчас – в высшем обществе ни одна прическа и ни одно событие не предполагает распущенных волос. Это считается признаком дурного тона и не допускается на светском мероприятии. Но волосы леди Елизаветы Энсан-Карио были полураспущены, именно полураспущены, а не растрепались. Это была прическа. Провокационная, недопустимая в обществе, но именно прическа. И леди Энсан она удивительно шла… Могла ли девушка из высшего общества не знать, в каком виде она становится наиболее привлекательна? Нет. Могла ли она сама сотворить прическу, вплетя золотые нити в волосы? Снова нет.
А значит, там была горничная.
– Итак, – я вдруг преисполнилась совершеннейшим спокойствием, выстраивая логическую цепочку событий, – в домик в горах молодожены прибыли по отдельности. Для начала – леди Энсан и ее горничная и лишь после лорд Арнел, не так ли?
ebooksa