— Пролить свет… Твой свет темнее, чем у светоходящих.
— Да. — Я заставила себя поднять глаза и не мигая посмотрела в его бездонные, как ад, глаза. — Так ты поможешь мне или нет?
Он издал короткий смешок, от которого у меня затряслись колени.
— Когда?
— Я надеялась, сегодня вечером.
Он приподнял одну бровь.
— Завтра. Сегодня я и так уделил тебе слишком много времени.
— Тогда почему пришел? — ляпнула я.
Он провел по моему левому плечу своей огромной ладонью и что-то с меня снял, стряхнув как соринку — может, приставший ко мне клочок Селии. Я вздрогнула, по плечу и груди разлилась горячая волна, словно прострелило нерв. Он скрестил руки на груди и посмотрел на меня сверху вниз.
— Ты по-прежнему мне интересна, Блейн. К тому же, как ты выразилась, услуга за услугу. Завтра я пойду с тобой, хотя я и не могу обещать, что тебе понравится то, что я сообщу.
— А такое когда-нибудь было?
— Нет, и я сильно удивлюсь, если когда-нибудь случится. Приходи сюда завтра ночью в это же время, и мы проверим…
Мне позволили уйти, что я и сделала, чувствуя спиной пронзительный взгляд его жутких глаз, раскаленный и леденящий одновременно.
Глава девятнадцатая
В среду с утра пораньше мой сон был самым беспардонным образом прерван радостно попукивающим мобильником. Теперь я вспомнила, почему так долго им не обзаводилась. Кому понравится, когда тебя будят ни свет ни заря — и кто? Неугомонное электронное устройство! — если ты спишь, как Пинкертон.[14] От прикосновения Карлоса плечо до сих пор гудело и жгло. Я всю ночь проворочалась, то и дело просыпаясь в поту.
Вырвав телефон из зарядного устройства, я рявкнула в трубку:
— Алло!
— Мисс Блейн, я вот по какому вопросу. В свете воскресных событий мне потребуется независимая проверка аппаратуры перед сегодняшним сеансом.
Через несколько секунд до меня дошло, кто звонит и по какому поводу.
— Такман, сейчас семь утра. А ваш сеанс начнется только в полчетвертого.