— Да почти батальон! Три танковых роты точно! «Тридцатьчетверки», в основном!
Ершов передал трубку сержанту, и рванул к старлею.
— Шатов!
— Товарищ капитан…
— Забудь устав, понял?
— Есть… — растерялся ракетчик.
— А теперь слушай. Ракет у тебя много, гораздо больше, чем авиации у Сиада. Сможешь ты ими влупить по танкам, да по пехоте?
Шатов не удивился. Он задумался.
— Нет, ну-у… Можно, в принципе. Если С-125 пускать с «загрубленным» радиовзрывателем, она сработает метрах в десяти-пятнадцати от земли. Шестьдесят кило поражающих элементов по пехоте — это, знаете… Мокрое место размером с волейбольную площадку!
— Действуй, старлей! Пускай зенитных красоток в упор!
— Есть!
Короткими перебежками Ершов выбрался к мечети. Фаллический силуэт беленого минарета манил высотой.
«Одного снаряда хватит… — мелькнуло у капитана. — Ну, это если попадут…»
Покрутившись по винтовой лестнице, Григорий выбрался на площадку, где с комфортом устроился Азамат.
— Здравия желаю, товарищ капитан! — осклабился спецназовец. — Вон они, «коробочки»! Вид сверху!
Даже без оптики различались Т-34 желтоватой «пустынной» окраски. Танки выползали из сухого русла и перли на Зейлу, фыркая черными выхлопами. Слабый ветерок сдувал бурые шлейфы пыли. Между «коробочек» бежали мураши-пехотинцы. Внезапно из пары орудий вырвался огонь, и вскоре донеслись отрывистые громы выстрелов.
— Давай, Шатов, — процедил капитан, — давай…
Ракетчик словно услышал его. Сразу три С-125 вынеслись, разворошив облако песка, и полетели «низенько-низенько», лопнув над танковым клином. Три шара огня распухли, сдувая пехоту и пересыпая песком человечье месиво. Одна из ракет угодила прямо в единственный Т-54 — башня ушла в кувырок, а корпус полыхнул весь и сразу.
— Товарищ капитан! — заорал вдруг Азамат.
— Что?