— Марина! — разнесся в чистом воздухе высокий голос Наташи.
— Иду!
Исаева развернулась на скользкой дорожке, и пошла, ускоряя шаг. Во дворе позванивала пила — непривычные Умар с Рустамом тягали ее резко, словно вырывая друг у друга. Зато Иван Третий управлялся с колуном умеючи — с размахом, да с выдохом разваливал чурки, а Иван Второй «добивал» их топором, мельча здоровые поленья.
Улыбнувшись друзьям, «Росита» пошагала к дому. Ивану Первому сегодня подфартило — он тащил ведро антрацита, и куртуазно распахнул перед девушкой дверь веранды.
— Пр-рашу!
— Благодарю, вы очень любезны!
В общем зале было пусто и тихо, даже старенький «Саратов» не тарахтел, как обычно.
— Мы тут! — Верченко выглянула из кабинета Иванова, и юркнула обратно, будто в норку.
Неуютная комната выглядела, как раскомандировка ЖЭКа — обшарпанная мебель, скучные графики на стене, гора папок на подоконнике.
Сам генерал-лейтенант восседал за столом, перечитывая сводки, заштемпелеванные грифами секретности. Напротив, попирая скрипучий деревянный диванчик, бронзовел Славин, изображая памятник уверенному спокойствию. Верченко независимо устроилась рядом, и капитан робко подвинулся, краснея, как мальчик.
«Всё с вами ясно…»
Взглянув на Марину поверх очков, Иванов кивнул ей, и повел рукой — садись, мол, где тебе удобно. Капитан Исаева примостилась на старый венский стул.
— Та-ак… Ну, что… — генерал-лейтенант снял очки и помассировал двумя пальцами переносицу. — Не знаю даже, с чего начать… — проворчал он добродушно, приподнято даже. — Больше года мы толклись на одном и том же месте. И росло ощущение, что где-то мы свернули не туда. Упустили что-то важное, хоть и казавшееся пустяком. М-да. Вчера… Нет, позавчера, когда отлучался в Москву… Кстати, Коля, пока не забыл — я тебе привез аж килограмм твоего излюбленного «Рокфора». Он там, в холодильнике.
— Спасибо, Борис Семенович! — обрадованно прогудел Славин.
— Кушайте, не обляпайтесь, — Иванов откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. — Так вот, в Москве меня… хм… постигла удача. Совершенно случайно я пересекся с Сусловым-младшим, нашим «генералом от кибернетики». Револий Михайлович хвастался новой шифровальной программой, а написало ее одно юное дарование из Первомайска. Выпускник 12-й школы Миша Гарин.
Марина похолодела. Стараясь не выдать волнения, она задумчиво потерла пальцы, опуская глаза.
— Тот самый Миша, что учится в одном классе со Светланой Шевелёвой, исцелившейся в позапрошлом году от паралича обеих ног, — продолжал Борис Семенович флегматичным тоном, каким делятся воспоминаниями. — Генерал мне и фотку показал. Снимали на госдаче Суслова-старшего. В кадр попали и хозяин с внуком, и Револий Михайлович с женой… И Миша Гарин. Оказывается, он гостил в «Сосновке-1» год назад, на зимних каникулах. Вот тут-то у меня всё и сложилось. В январе Гарин встречается с Михаилом Андреевичем, а месяцем позже наш главный идеолог проходит медкомиссию на Грановского. И что же выясняется? А выясняется, что Суслов здоров! Вроде, и обширный инфаркт перенес, а давление, как у молодого. И ЭКГ фиксирует — сердце в норме! Дальше — больше. Не стало атеросклероза сердечных сосудов. Вот, не стало, и всё! Пропал. Сахарный диабет перешел в легкую форму. А последствия туберкулеза, перенесенного в юности? Ведь Михаила Андреевича не зря прозывали «человеком в галошах» — очень уж боялся простудиться. И не зря. Если для нас насморк или больное горло — неприятность, то для Суслова простуда могла обернуться летальным исходом. И вдруг пораженные участки легких зажили!
— Миша Гарин его исцелил… — вынесла вердикт Наташа, восторженно глядя на генерал-лейтенанта.
— Да! — Иванов звонко шлепнул ладонью по столу. — Синицына я отослал в Москву, надо кое-что проверить, а вам — особое задание.
— Захват Михи? — хищно прищурился Славин.
ebooksa