Леонид Ильич белозубо улыбнулся.
— Мадам, у нас одна страна и один народ, советский народ. Зачем же нам пятнадцать парламентов и пятнадцать правительств? Вот здесь, в Кремле, работает Верховный Совет СССР и Совет Министров — их вполне достаточно. Более того, мы изменим статус братских республик — они станут автономными. Мы сделаем всё, чтобы сохранить самобытную культуру той же Украинской АССР, или Казахской АССР, или Эстонской АССР, но не позволим культивировать национализм. Зачем нам пятнадцать языков? Хватит и одного русского, его знают все.
— Йеш! — воскликнул я, жуя сосиску, не отрываясь от экрана.
— «Нью-Йорк таймс»! — подскочил хиппующий корреспондент. — Не означает ли это, что Советский Союз возвращается к имперским порядкам? В частности, к русскому шовинизму?
Генсек улыбнулся неласково.
— Пока ваша страна истребляла индейцев, — сказал он внушительно, — наши мужики женились на туземках — по любви и согласию. Процитирую лгунам-антисоветчикам горький анекдот: «Русские варвары врывались в аулы, кишлаки и стойбища, оставляя после себя лишь школы, библиотеки, больницы, театры, дороги, детсады…» Передайте микрофон… Нет-нет, рядом… Да.
Маленькая большеглазая девушка взволнованно пропищала:
— «Юманите»! Наши читатели с пониманием встретили отказ КПСС от финансовой поддержки ФКП, других партий и революционных движений. Но они также высказывают опасения, что переход советских заводов к рынку подорвет социализм!
— Я бы дал слово Алексею Николаевичу.
Косыгин кивнул, и перекосился, клонясь к микрофонам.
— Не подорвет, — сказал он серьезно. — Всё производство останется в общенародной собственности, а управляющее звено предприятий будет назначаться государственными органами. И именно госорганы зададут своим назначенцам целевые параметры. А это, прежде всего, экономическая эффективность. Ну, и плюс еще пару показателей, отражающих общественные интересы.
— Йес… — заурчал я, глотнув «Клуб-колы».
Осторожный стук подействовал на меня, как выстрел. С гулко бьющимся сердцем, на цыпочках, я подбежал к двери, отдышался маленько, и щелкнул задвижкой.
За порогом стоял огромный человек в плаще, с мужественным лицом викинга на заслуженном отдыхе.
— Проходите, геноссе Вольф, — улыбнулся я, пряча опаску, — заждался уже.
— Вы узнали «Человека без лица»? — отзеркалил улыбку шеф Штази.
— Три года спустя один из ваших агентов — его зовут Вернер Штиллер — сбежит в Западную Германию и передаст БНД фотокарточку своего шефа.
Вольф негромко выругался, причем, по-русски.
— Вы говорите совсем чисто, без акцента, — ухмыльнулся я.
— Я вырос в СССР, — смутился Маркус, — а к предательствам так и не привык.
ebooksa