— Нет.
Девица обиженно надула губы и уставилась в окно, зацепилась за что-то взглядом, а потом радостно взвизгнула:
— О! Хавчик!
— Где?
— Да вон же! — она указала на кофейню на противоположной стороне дороги.
— Погоди ты, — начал было я, но Алена вдруг дернула руль и выкрутила его влево.
— Дура!!!
Нас вынесло на встречку, развернуло на обледенелой дороге, а последующий страшный удар отозвался во всем теле. Мир перевернулся, наполнился лязгом металла, звоном разбитого стекла и пропал совсем…
… Живой? Эй… парень… живой?
Голос доносился откуда-то издалека. Невнятный… Глухой… Ватный…
В голове гудело, по лицу текло что-то теплое. Я приоткрыл глаза, дотронулся рукой до щеки. Размазал что-то липкое… кончики пальцев окрасились в красный цвет. Кровь… Потянулся отстегнуть ремень безопасности, но грудь тут же пронзила боль. И еще что-то мешало шевелиться… Что-то тяжелое, навалившееся на колени. Я перевел взгляд вниз… И увидел тело Алены. Кровавое месиво из костей и плоти.
Перед глазами все поплыло, а живот свела тугая судорога.
— Живой?!
Заскрежетала дверь, в салон ворвался свежий воздух, меня схватили за плечи и потащили прочь…
— Потерпи, сейчас "скорая" приедет, — причитал незнакомый человек, и я едва мог его разглядеть. Мужик… бородатый…
Он оставил меня на обочине, а сам куда-то побежал. Я медленно, чтобы не тревожить поврежденные ребра, сел, сгреб снег в кулак и отер лицо. Колкая ледяная каша прояснила не только сознание, но и зрение, так что я смог увидеть машину. Точнее груду металла, в который она превратилась. Ее искореженный каркас валялся у обочины среди осколков стекла и крошева из пластмассы. Правый бок был сильно вогнут в салон — основной удар пришелся именно туда. Туда, где сидела Алена.
Чуть поодаль стоял еще один автомобиль: с вздыбленным капотом и сплющенной передней частью. Он и влетел в нас, когда мы выскочили на встречку.
На месте аварии собиралось все больше людей — кто-то хотел помочь, кто-то, притормозив у обочины, просто глазел.
Я попытался встать, но ноги не слушались. Сцепив зубы, собрал силы для рывка. Отчаяние и злость сделали свое дело: я кое-как поднялся. Оставаться здесь нельзя. Сами упыри средь бела дня сюда не заявятся, но прихвостней своих подослать могут. И тогда под ударом окажутся невинные люди.
— Ты куда собрался? — Вернулся бородач. — У тебя шок. Сиди, сейчас тебе куртку дам. Согреешься.