Парапет остался в стороне, а под нами зияла почти пропасть. Самурая в свободный полет отпускать нельзя — Перс ясно сказал, он не готов. Но силы таяли с каждым вздохом, пот заливал лицо, судорожно сжатые пальцы онемели — больше ждать нельзя.
— Приготовься! — крикнул я. — На счет три отпускаешь руку и прыгаешь на парапет!
И принялся его раскачивать.
— Раз! — Надо держаться! Что есть мочи, хоть на подушечках пальцев! — Два! — Только бы хватило сил! — Три! — нечеловеческое усилие… рывок и… сразу стало легко. Удалось! Самураю повезло.
Мне — нет. Рука соскользнула с крыши, и, сорвавшись, я не успел сгруппироваться, приготовиться… Перед глазами пронеслась стена, мелькнули черные пятна бойниц и выбоин. Кажется, кто-то закричал. Точнее, взвизгнул от испуга.
Удар о землю оказался настолько сильным, что выбил воздух из легких. Оглушил так, что мир вновь сделался темным, и на этот раз без черно-серых теней и алых человеческих силуэтов.
Когда сознание вернулось, я все еще лежал на земле — ноздри щекотал запах травы, а в лицо светили лучи солнца. Приоткрыв глаза, увидел уходящую ввысь башню. Казалось, своим злосчастным пиком она пронзала небеса.
— Как он? — слышались взволнованные голоса, торопливо шуршали чьи-то шаги.
Как я? Тело гудит, башка раскалывается… Я постарался шевельнуться — руки-ноги, вроде, послушно двигаются. Значит, повезло, хребет не перебил. Надо бы сесть…
Только я сделал попытку подняться, как сильная рука пригвоздила меня к земле. Надо мной навис Перс, строго приказав:
— Лежи и не дергайся. Медики скоро будут.
— Не надо. Я в порядке.
— Сказал — лежи!
— Да говорю же, все нормально. — В подтверждение своих слов я сел, а потом, опираясь на стенку башни, медленно встал на ноги.
— Уверен? — Перс, не спуская с меня взгляда, отступил на шаг.
— Уверен.
— Что произошло наверху?
Рассказать мне не дал целый — невредимый, но разъяренный Самурай. Расталкивая адептов, он набросился на меня с криком:
— Ты! Ублюдок! — Но Перс успел перехватить его раньше. Крепко удерживая его за плечо, гаркнул:
— А ну! Спокойно!