Писк

— Это был весьма подозрительный звук, не похожий на то, что ты описываешь.

— Все, я тебя не слушаю, — устав нервничать, произнес Станислав и, отвернувшись от напарника, пошлепал дальше.

Не замолкая, Степан продолжал настаивать на своей правоте. Он остался стоять на месте, отказываясь идти дальше, пока угрюмый напарник не поверит ему.

— Я не шучу, слышишь меня?! — оставшись по другую сторону туннельной дуги, прокричал Степан напарнику вслед.

Станислав шел медленно. Он должен был дождаться этого болтуна, иначе ему точно достанется от Г ромова, если этот парень потеряется тут. Но он не собирался стоять на месте и дожидаться, когда тот одумается. Полицейский, медленно удаляясь от напарника, слышал его голос, но не слушал того, что тот твердил ему.

— Я понял, звук идет сзади. Ко мне кто-то приближается! По-моему, их двое — я слышу их шаги.

Уловив краем уха последнюю пару слов, Станислав ухмыльнулся и, подумав: «Вот кретин!» все же остановился.

— Кто вы? — вновь донесся до него голос напарника. — Что вам здесь надо? Подойдите, пожалуйста, ближе, чтобы я мог увидеть вас!

Станислав подумал о том, как было бы здорово сейчас подойти к нему и громкогромко засмеяться в лицо, сказав: «Там никого нет, шизик!» Искушение сделать так было очень велико, но не настолько, чтобы заставить сдержанного человека применить даже незначительные усилия для хорошей шутки.

— Ну, хорошо, если вы стесняетесь, — настаивал Степан, — я сам подойду к вам.

Станислав, засунув руки в карманы, чуть не рассмеялся. Он нафантазировал себе, как Степан настойчиво беседует с темной пустотой туннеля. То, что происходило сейчас, казалось ему очень забавным. Его устраивала данная ситуация.

«Пусть лучше он беседует с холодными безликими стенами, чем со мной», — улыбаясь в душе, думал он.

— Эй, да не бойтесь же меня! Я полицейский. Мы здесь, чтобы помочь вам. — Степан сделал еще один шаг к тому, кого пока что не видел. Он думал, что нашел потерявшихся школьников, но в действительности наткнулся на неотвратимую опасность, несущую стопроцентную погибель.

Вскоре он обрел ее, даже не успев как следует разглядеть существо, выскочившее из темноты.

Ни вопля, ни крика напарника Станислав не услышал, потому что таковых и не было. Но он все же обратил внимание на одну странность: повисла протяженная тишина, о которой он так долго мечтал.

Это-то его и встревожило.

Минуты две Станислав еще стоял молча, не решаясь окликнуть внезапно притихшего напарника. Он вынул руки из карманов и, прислушиваясь, вгляделся в темноту дугообразного поворота, на другой стороне которого остался Степан. Луч его фонарика уперся в кирпичную кладку, которой были облицованы стены туннельной трубы. Кирпичи постепенно рассыпались от старости, а кое-где можно было увидеть проступающий бетон.

Выпрямившись, заволновавшийся блюститель порядка сделал неуверенный шаг и сразу же замер, снова прислушиваясь. Чем сильнее он напрягал слух и концентрировался на звуках, тем отчетливее начинал слышать треск рвущейся ткани. Этот звук Станиславу был хорошо знаком с детства, ведь в те годы он часто озорничал в садике, разрывая простыни пастели во время тихого часа. И даже сейчас, когда он вырос, до сих пор не мог понять, зачем это делал.

У всех свои причуды.

— Степан? — все-таки осмелился заговорить Станислав, прежде чем пойти дальше. — У тебя там все в порядке? — Теперь он говорил мягким спокойным голосом. — Отзовись, — произнес он немного взволнованно, не получив никакого ответа.