– Я не хочу ничего забывать, – сказал Макс неожиданно дрогнувшим голосом.
– Потому что ты влюблен в Ясмин?
– Я не знаю… Нет… Не в этом дело… Просто…
– Ты влюблен, но напуган.
– А вы бы не были напуганы?
– О, я видела вещи и похуже, чем способность людей читать мысли других.
– Что за вещи?
– Ты действительно хочешь знать это?
– Я… Я не знаю.
– Знаешь, – на губах женщины появилась горькая улыбка. – Просто боишься признать, что напуган. Каждый на твоем месте был бы напуган… Знаешь, что мы сделаем? – Она неожиданно повернулась к Максу спиной. – Сейчас ты вернешься в свой крохотный дом на такой же крохотной улице и ляжешь спать, а утром убедишь себя, что все это было сном.
– Я уже пробовал. Ничего не вышло.
– Значит, я помогу тебе. – Она снова смотрела на Макса.
– Поможете?
– Ну, да. Я же говорю, твое сознание как оконное стекло, с которого нужно смахнуть пыль.
– Но я не хочу все забыть.
– О, не волнуйся, я оставлю в память о себе договор о выполненных работах.
– Каких еще работах?
– По очистки твоего сознания от пыли, – на губах Мэйдд Нойдеккер появилась еще одна усталая улыбка. – К тому же я так и не нашла, где мне остановиться на ночь сегодня, – она заглянула Максу в глаза. – Я ведь могу занять твой диван в гостиной?
– Я не знаю. – В каком-то онемении он достал сигарету, прикурил. Ночь была тихой и безветренной, словно весь мир замер в растерянности. Мир Макса Бонера.
– Я уйду прежде, чем ты проснешься, – пообещала Мэйдд Нойдеккер. – И все это будет сном… Странным, незабываемым сном. – Она снова заглянула Максу в глаза. Он попытался выдержать этот взгляд, но почти сразу отвернулся, опустил голову.